– Нашла время для демагогии! – взбешенно завопила лайил, выведенная из себя ее изощренными оскорблениями. – Или ты не видишь, что Йона умирает?!

– Сейчас я ей помогу! – ехидно хихикнула эльфийка.

До моего слуха донеслись протестующие крики друзей, а в следующий же миг на мое лицо обрушился целый шквал холодной воды, выплеснутой со злорадным размахом…

Я ойкнула, громко выругалась и закашлялась… Вода попала в нос, и мне поневоле пришлось перевести свое тело в сидячее положение, дабы избавиться от досадной помехи, мешающей дышать. Я сердито протерла залитые водой глаза и одарила хмурым взглядом своих незадачливых помощников.

Напротив меня виновато переминались с ноги на ногу Лаллэдрин, Ребекка и Беонир, радостно растягивающие губы в угодливых улыбках, а буквально надо мной стояла победоносно подбоченившаяся принцесса, возле ног которой лежал пустой кувшин. Нетрудно догадаться, что именно его содержимое и оказало на меня столь результативное лечебное действие, давшее фору всем магическим ухищрениям чародея.

– Спасибо! – неохотно процедила я, адресуя сомнительную благодарность всем сразу. – Я и не сомневалась в том, что вы меня любите. Все. И особенно моя драгоценная сестрица! – Последовал многозначительный взгляд в сторону Эвридики.

– Пожалуйста, кушай с булочкой, не обляпайся! – не осталась в долгу та. – Да будет вам известно, гадости нужно творить только из любви к чистому искусству, как это делаю я. А не из простого садизма, как это делаете вы! – Она грациозно поклонилась оторопевшим от подобной дерзости влюбленным и величественно удалилась в один из шалашей.

– М-да, впечатляет! – почти уважительно усмехнулся Лаллэдрин. – Природа обделила некоторых женщин физической силой, поэтому подобные особы в совершенстве овладели искусством психологического насилия.

– Вы слишком деликатны, учитель! – сердито проворчала Ребекка. – А вот я считаю, что во всех наших проблемах следует винить отнюдь не сиятельную Эвридику, а ее покойную матушку.

– При чем тут королева Эвника? – недоуменно вздернул брови маг.

– Она ошибочно приделала к имени принцессы одну лишнюю букву, – мстительно уточнила лайил. – Первую!..

Беонир восторженно рассмеялся, отдавая должное забористому чувству юмора подруги.

Я одобрительно улыбнулась и горячо расцеловала верную телохранительницу.

– Ничего не понимаю! – обеспокоенно пожаловалась я. – Интересно, когда это вы успели так основательно здесь обустроиться? У Беонира отросли волосы… – Тут я краем глаза заметила гигантскую фигуру, безмолвно восседающую на выступе скалы, и недоверчиво вскрикнула. Да, память меня не подвела: точно такое же существо я и видела на фреске в Немеркнущем Куполе: острый орлиный клюв, умные глаза, мощные, густо оперенные крылья, мягкие кошачьи лапы и длинный змееподобный хвост, оканчивающийся ядовитым жалом… Теперь у меня не осталось никаких сомнений: на камне сидела именно мантикора, молодая, но очень крупная, белоснежная и удивительно прекрасная! Воплощение божественного промысла, облаченное в совершенную физическую оболочку. Но… я ведь знаю только одну белую мантикору – мою крошку Мифрил, едва научившуюся летать! Нет, это не она… Это не может быть она! Или все-таки она? Но как?..

– Мифрил? – неуверенно позвала я внезапно охрипшим голосом.

Волшебное создание легким взмахом крыльев снялось с импровизированного насеста и грациозно приземлилось возле меня. Задрав подбородок, я заглянула в голубые глаза мантикоры и счастливо вздохнула, встретив ее доверчивый, полный обожания взгляд. Крылатая красавица пригнула голову и ласково поправила клювом мои волосы, сильно растрепавшиеся на макушке. Из горла мантикоры донесся влюбленный клекот, чем-то напоминающий довольное кошачье мурлыканье.

– Мифрил! – убежденно повторила я. – Но почему ты так выросла?

Лаллэдрин, заинтересованно наблюдающий за сценой нашего трогательного воссоединения, издал лукавый смешок:

– Да потому, что ты проспала в пещере Неназываемых отнюдь не одну-единственную ночь, а целых два месяца! – Он крепко обнял покачнувшуюся меня и строго приказал: – И не вздумай снова упасть в обморок, Наследница!