– На улице очень холодно, а вы в тапках на босу ногу, – она всем своим видом выказывала заботу, – давайте лучше я схожу и с собачкой погуляю, мне несложно, и пивка как раз вам прихвачу.

Мужчина обнажил в хитроватой улыбке прокуренные зубы и снова перешел на панибратский тон:

– А что, если ты не вернешься?

– Ну как вы можете такое говорить?! – возмутилась Татьяна. – Я ведь попала к вам, можно сказать, по счастливому стечению обстоятельств. Не отмени вчера другая клиентка визит, мне пришлось бы целый месяц ждать!

«А была ли вообще эта клиентка или я одна такая дура? – подумала она и, оскорбившись за себя, с достоинством возразила: – Была, конечно, дурами полнится шар земной». Благоразумно оборвав себя на полумысли, она полезла в сумку и достала из кошелька пятьсот рублей:

– Я могу вам залог оставить.

Мужчина без возражений забрал купюру и, наконец, отпер дверь. Собака вылетела за порог и понеслась вниз по ступенькам, заливаясь счастливым лаем. Татьяна вышла на вожделенную лестничную клетку, счастливо выдохнула:

– Я мигом!

Она старалась не сильно торопиться, застегивая куртку.

– Вам чего взять?

– Ларек буквально за углом, с торца. Возьми нам по бутылке, нет, лучше по две пивка и пачку «Явы». Золотой.

– Хорошо! – Она нажала на кнопку лифта, но испугалась, что мужчина передумает, и побежала вниз по лестнице, торопливо перепрыгивая через две ступеньки.

Собака, сдерживаясь из последних сил, ждала у подъездной двери. Татьяна выпустила ее на свободу и несколько секунд наблюдала, как та, в безудержном восторге от ветра и холодного воскресного утра, выписывает немыслимые пируэты, как задирает лапу под одним деревом, присаживается под другим, а потом нарезает круги по двору, периодически притормаживая, чтобы обнюхать какую-то очередную, бесспорно важную, на ее взгляд, чепуху. Татьяна подумала, что они с собакой сейчас очень похожи – обе наконец-то вырвались из плена и ничего, кроме радостного облегчения, не испытывают.

Она пошла сначала шагом, потом, когда скрылась за углом, – бегом, прочь от этого страшного дома, подальше от этих ужасных людей. Собака увязалась за ней, видно решив, что это забавная игра в догонялки. Татьяна резвым бегом добралась до остановки, обрадовалась ее многолюдности. Закашлялась, долго рылась в сумке в поисках платка, не нашла, утерла выступившие слезы тыльной стороной ладони. Собака, виляя хвостом, вертелась у ее ног. Периодически она поднимала кверху мордочку и ловила ее взгляд, и тогда казалось, что она улыбается. Татьяна присела на корточки, заглянула ей в глаза:

– Тебя как зовут?

Собака с готовностью тявкнула и завиляла хвостом.

– Сейчас мы домой поедем, – пообещала Татьяна, – и все у нас будет хорошо.

И вот идет по улице наша Татьяна, такая уже дама и уже с собачкой, эволюция от Пушкина к Чехову – большая, нелепая, радостная дама Татьяна, и в ногах у нее путается, повизгивая от счастья, махонький комочек, и мир, образно говоря, распростерт перед ними, и все у них еще впереди: и приобретения, и потери, и муж, скорее всего пьющий неудачник, и дети, часто болеющие и капризные, и свекровь, полоумная больная карга с неугасаемой мечтой о несметных полчищах кавалеров, и весь этот букет стихийных бедствий маячит где-то впереди, – но к такому повороту событий они уже готовы, с этим они теперь обязательно справятся, потому что познали свою, отличную от других, истину, путь к которой закрыт для всех остальных.

Ключник Ганс

Вольдемар

Когда у Ганса и Малин Шлосмахеров родился сын, они долго выбирали ему имя.