«Просто отлично, что этот мальчик так беспокоится о своих подчинённых», — подумал Хардести.

— Все представления были одобрены. Далее. Вы сможете вернуться в Корпус, как только пожелаете. Ваш послужной список и дальнейший служебный рост от этого нисколько не пострадают.

— Как вам это удаётся?

— У нас есть друзья на высоких постах, — объяснил его гость. — И, кстати, у вас тоже. Вы будете продолжать получать жалованье через Корпус. Вам, вероятно, придётся сменить свои банковские реквизиты, но это обычное дело.

— Что будет означать моё новое положение? — спросил Карузо.

— Служение вашей стране. Осуществление того, что необходимо для нашей национальной безопасности — но в несколько нестандартном стиле.

— Что же именно мне придётся делать?

— Не здесь и не сейчас.

— По-моему, мистер Хардести, большей таинственности, чем напустили тут вы, просто не бывает. Неужели вы опасаетесь, что я смогу что-то угадать и испорчу вам сюрприз?

— Не я устанавливаю правила, — был ответ.

— Управление, а?

— Не совсем так, хотя в своё время вы все узнаете. Теперь же мне нужно услышать от вас: да или нет. Вы сможете покинуть эту организацию в любое время, если решите, что она вам не по вкусу, — заверил он молодого офицера. — Но для более подробных объяснений это место решительно не годится.

— Когда я должен дать ответ?

— Прежде чем закончите завтрак.

Капитан Карузо даже положил на стол булочку.

— Если я вас верно понимаю, это вовсе не шутка. Да?

— Нет, капитан, это не шутка.

Ловушка была сконструирована очень тщательно, и отсутствие намёка на возможную опасность являлось важным пунктом. Даже такие храбрые люди, как Карузо, частенько относились к неизвестному — вернее, непонятному неизвестному — с некоторым трепетом. Его профессия и без того была достаточно опасна, а ведь людям, считающим себя разумными, несвойственно предаваться мятежным поискам бури. Они, как правило, подходят к опасности чрезвычайно взвешенно, сначала убедившись в том, что их опыт и подготовка позволяют справиться с задачей. И поэтому Хардести постарался как можно убедительнее заверить Карузо, что утроба морской пехоты Соединённых Штатов всегда будет наготове, чтобы принять его назад и, так сказать, родить обратно. Это была почти правда, и к тому же достаточно соответствовало его целям, которые, по всей видимости, не были так уж близки к тем целям, которые до сих пор видел перед собой молодой офицер.

— Какова ваша интимная жизнь, капитан?

Этот вопрос тоже удивил Карузо, но он не стал ломаться и ответил прямо: