Я ждал этого приглашения, мне и самому хотелось поговорить с Кобтаном наедине.

Мой арабский приятель жил в одной из ячеек человеческого улья, находившегося метрах в ста от главной улицы. Вместе с Кобтаном я поднялся по неосвещенной, зловонной лестнице и оказался в тесной каморке, заставленной старомодной, с кистями и бомбошками мебелью. Не без труда удалось мне втиснуться между шифоньером и свернутой постелью; Кобтан пристроился напротив, между буфетом и небольшим столиком. Он снял феску — она напоминала перевернутый вверх дном цветочный горшок — и положил ее на стол. Из-за занавески, прикрывавшей нишу, где обычно укрывалась от гостей жена Кобтана, доносилось тихое позвякивание посуды, и я понял, что нам собираются подать кофе.

Кобтан извлек марки, разложил их перед собой и с довольным видом покачал головой.

— Очень интересная серия, — заметил он. — Тут изображен весь процесс нефтедобычи.

Такие марки углубляют наше познание мира. Познание же, как учит коран, — величайшее сокровище. Сеющий знания раздает милостыню. — Кобтан указал на марку с ректификационной колонной. — Скажите, мистер Лейверс, у нас когда-нибудь построят такую же чудесную установку?

— Возможно. Во всяком случае, надеюсь.

Кобтан наблюдал за мной, удивленно вскинув брови над своими детскими глазами. У него было лицо херувима, с годами, правда, немного располневшее; отсутствие передних зубов, которые он недавно удалил, еще более подчеркивало в его облике что-то детское.

— Нам крайне нужна такая установка, мистер Лейверс, это поможет нам покончить с нашей величайшей бедностью. Слава аллаху, что вы наконец нашли нефть.

По-прежнему не спуская с меня глаз, Кобтан словно перемешивал невидимые кости домино на зеленой скатерти стола.

— Мне очень хотелось бы, — снова заговорил он, — посмотреть на действующий нефтяной фонтан, увидеть, как, вырываясь из земли, нефть взвивается в небо. Должно быть, замечательное зрелище!

— Когда-то было замечательным, а теперь его можно увидеть только в кино. Мы научились укрощать нефть, и поэтому вы не увидите ничего особенного.

Кобтан вздохнул.

— Жаль, что я не способен разбираться в таких тонкостях. Что может быть прекраснее знания!

Краем глаза я увидел слева от себя какое-то движущееся цветное пятно. Это была, очевидно, юная жена Кобтана, покинувшая свое убежище за занавеской, чтобы подать кофе. Я слегка отвернулся, чтобы нечаянно не взглянуть на нее, — правила вежливости требовали игнорировать присутствие женщины. Она прошла между нами и принесла запах одежды, хранившейся в сундуках из кедрового дерева. С преувеличенным вниманием рассматривая изображение броненосца над левым плечом Кобтана, я услыхал стук поставленной передо мной чашки. У броненосца под турецким флагом было четыре дымовые трубы, похожие на заводские, шел он почему-то задом наперед, и океаном ему служили покрытые грязью и жиром обои.

— Прошу меня извинить, но я не могу выпить кофе вместе с вами. Вы же знаете, у нас сейчас пост. Рамадан — чудесное изобретение! — Кобтан похлопал себя по затылку. — Наилучший из всех существующих способов лечения — лечение покоем. К началу третьей недели я уже потерял десять фунтов. А влияние, которое он оказывает на мышление? Уверяю вас, для меня многое стало сейчас гораздо яснее. Мистер Лейверс, мне сообщили в конторе, что открытию нефти предшествовали непредвиденные задержки. Это правда?

Расплывчатый белый полумесяц лица женщины скрылся, и я снова повернулся к Кобтану. В его взгляде читалась теперь какая-то тоска. Он голодал по фактам и напоминал большеротого птенца, готового проглотить все, что попадало в его широко раскрытый клюв.

— Все, буквально все шло ненормально. Я уже рассказывал вам о неприятностях с оборудованием. Так вот, и дальше дела пошли не лучше. В последнее время мам мешал мощный скальный пласт, залегавший над частью нефтеносного поля. Правда, сейчас мы уже миновали его, и теперь никаких новых осложнений как будто не предвидится. Во всяком случае, с технической стороны.

— Я рад за вас и ваших коллег. Как гласит одна из наших пословиц — «Терпение горько, но плоды его сладки». Скажите, мистер Лейверс, ваше открытие действительно столь важно? Я хочу сказать — в мировом масштабе?

— По-моему, да. Точнее говоря, потенциально важно. Сейчас нам крайне мешает хронический недостаток рабочих рук. Мы не сможем приступить к строительству инсталляций, если не наберем новых рабочих. Кстати, вы не смогли бы что-нибудь посоветовать нам, господин Кобтан?

— Сколько рабочих вам нужно?