— Ей было тринадцать, когда мы увидели друг друга впервые. Прошло три года моего обучения. Как ни странно, но переполненный ядом наставник любил дочь. Оберегал от всякого зла. В его доме она была принцессой. Восторженная и наивная девочка. Лучик света в том мраке, куда Маркус столкнул меня. При ней он сдерживал свой нрав. А я скрывал, какими методами он вколачивает в меня науку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И девочка влюбилась в молодого прекрасного принца? — подсказала я, когда Вальд снова замолчал.

— Придумала себе красивую сказку, — Вальд покачал головой. — Когда тебе шестнадцать лет и ты плохо знаешь людей, так просто выдумать любовь и поверить в неё. Я был добр с ней. Как с младшей сестрёнкой. Она не знала никого кроме отца и меня, решила, что мы будем вместе.

— И Маркус узнал?

Лица Вальда закаменело страшной маской.

— Однажды вечером я нашёл её в собственной постели. Глупышка посчитала, что обратит на себя внимание как ко взрослой женщине, а отец быстрее даст разрешение на брак. Я имел неосторожность сказать, что Маркус никогда не позволит нам… Не знал, как мягко вразумить. А в тот раз, представив, что наставник сделает со мной, наговорил резкостей и выставил за дверь.

— И? — в ужасе прошептала я, предвидя страшное откровение.

— Она утопилась той же ночью, — Вальд отвернулся. — Вначале моя доброта пробудила в ней ненужные чувства, а потом я же убил её отказом.

Мы несколько минут сидели обнявшись. Я гладила Вальда по волосам, по лицу и плечам. Я видела, что он продолжает переживать ту ночь снова и снова. И мне стало ясно, почему он показывал себя с самой тёмной стороны. Не только из-за перевёртыша. Он хотел отпугнуть очередную девчонку, способную вообразить себе невесть что.

— Ты не можешь отвечать за чужие фантазии, — я заставила его посмотреть мне в глаза. — Пощадить чувства девочки, означало убедить, что её мечты не напрасны. Ты не виноват.

— Я должен был придумать что-то. Я старше и опытнее, — возразил Вальд. — Мог отпугнуть её, когда появился в доме. Быть более жёстким.

— Что сделал Маркус?

— Маркус потерял смысл жизни и обрёл новый. Отомстить мне. Он нашёл браслетик дочери в моей постели. И сделал неверные выводы.

— Представляю, что он подумал, — я прикрыла глаза, ощущая холод, пробежавший по спине.

Голос Вальда стал твёрже и увереннее. О мести, обезобразившей его, он рассказывал с отстранённым спокойствием.

— Обычно скорый на расправу Маркус затаился. А я не понял тогда, почему он не убил меня сразу. Мы вместе готовили ритуал. Он провёл меня через портал, чтобы проститься с девочкой. Есть способ удержать дух, пока он не стал частью Донного мира, — пояснил Вальд и тяжело выдохнул. — Я верил, что девочка простит меня и расскажет Маркусу правду. Никакого духа мы не нашли. Зато наставник привёл перевёртыша. Он заключил сделку с одним из самых развитых существ Донного мира. Не пожалел собственной жизни, чтобы отомстить, и перешёл на сторону врага. Мне пришлось применить все знания и навыки, чтобы вывернуться и запечатать его в зеркальной ловушке. Благодаря договору с некромантом перевёртыш достиг уровня развития человека. Они оба пытались поглотить и меня, принять облик, чтобы без труда существовать в нашем мире.

— И впустить остальных?

Я подумала, что Вальдрет или Маркус и тут не солгал. Он почти всё время говорил правду, чем и подкупил меня.

— Я рассказывал тебе, что чужаки из Донного мира меняются. Это их борьба за выживание. Осознание, получение тела, захват новых земель. Всё ради одной цели — обрести жизнь. Из комочка бесплотного духа превратиться в чувствующее существо. Но они переполнены яростью и одновременно безразличием. Они хотят быть похожими на нас, но уничтожают любое проявление человечности.

— Ты понял это, когда перевёртыш забрал у тебя лицо?