— Что за старая дорога? — полюбопытствовала Елена.

— Это от деревни на север, — объяснил Серега. — Там до заброшенных деревень.

— Вот как… — Елена нахмурилась. — А в тех деревнях никого не находили?

— Не, туда далековато тащиться, — возразил Серега. — Если только на тачке. Ботаники туда не лазят.

— А у вас тачка есть?

— У меня есть, — ответил Макс. — Съездим завтра, если хочешь. Только бы знать, чего ищешь?

Елена посмотрела Максу в лицо. Очень уж у него серьезные глаза были. Но рассказывать она не собиралась. Рано. Слишком рано. Да и не знала она, что ее в эти деревни тянет. Наверное, обычная логика, основанная на просмотре любимых вампирских фильмов. Где-то же должно быть гнездо у упырей. А называть искомых тварей красивыми голливудскими словами Елена не собиралась. Пусть там, на «просвещенном» Западе, верят в добрых милых вампиров, что отказываются пить кровь и страдают без возможности увидеть солнце. В родной славянской мифологии восставших мертвецов называли упырями. Правильное и емкое слово для этих кровопийц. И никакой глупой романтики. Да и вообще, какая романтика при таком количестве трупов? И вот эти самые простые славянские упыри, они — вполне разумные существа. Они любят комфорт. Да и где-то же им надо обитать. Днем они здесь, среди людей, а вот ночами… Хотя в этой логике было много слабых мест. Но если где-то рядом есть заброшенные деревни, то все же их обязательно надо посмотреть.

— А как ты их искать будешь? — отвлек от размышлений Серега.

— Как и людей, — ответила Елена. — Они мало чем от нас отличаются.

— А разве они не боятся дневного света? Креста? Святой воды? — заинтересовался Макс.

— А почему они должны всего этого бояться? — пожала она плечами. — Ты еще про чеснок вспомни. Вообще чушь несусветная.

— Да? — искренне удивился Серега.

— Да, — подтвердила Елена. — Про крест и воду — это дешевый PR христианской церкви. Думаете, у мусульман или буддистов не бывает упырей? Эти твари старее всех мировых религий, так почему они должны бояться какого-то крестика или водички?

— Древнее? Я честно думал, что их придумали где-то в средние века, — сознался Макс.

— Нет. Упыри были и в Древней Греции, и в Египте, — объяснила Елена. — Я не могу объяснить тебе их природу, но… Они разные бывают. Некоторые покойники приходят к людям лишь во сне. Танцуют с живыми и, естественно, кусают. А потом укушенный долго мучается. Этих можно было бы считать разновидностью младших демонов. А есть, к сожалению, и такие, как здесь. Они нормально реагируют на дневной свет, и с виду, как люди. Я бы сравнила их с восточными гулами. Хотя это вам ничего не скажет. В русском фольклоре насчитывается более десятка разновидностей упырей. Самые известные из них — мавки. Вот точно, как здешние. Им бы потрахаться и крови насосаться.

— Но от людей-то их хоть как-то отличить можно? — Макс опять наполнил стаканчики.

— Можно, но трудно, — продолжала Елена. — Они не чувствуют боли. Они же мертвецы. Но если упырь сытый, то у него может идти кровь. Однако укола он не почувствует, если только не заметит, что ты его собрался колоть. Они же хитрые твари. Заметят, так изобразят, что больно. А еще… они плохо переносят алкоголь.

Ребята тупо уставились в свои стаканчики. Макс поднял глаза и посмотрел на нее с упреком. Она пожала плечами. Чего объяснять, что просто так, за здорово живешь, в ее положении доверять окружающим глупо.

— Вот ты красивая вроде девка, — обиженно заявил Серега. — А какой-то ерундой маешься. Вампиры там, упыри… Лучше бы нашла себе мужика нормального.

— А кто тебе сказал, что у меня его нет? — усмехнулась Елена. — Или нормальный у нас только ты?