– А у меня есть предложение, – вдруг поднялся Леха. – А что, если парню не дожидаться, когда он вспомнит остальные главы из своего романа, а написать их по новой?

– Не получится, – развел руками Котуков. – Я уже пробовал.

– Это как раз тот случай, – пояснил Кирилл Андреевич, – когда «что написано пером, не вырубишь топором».

– Или «рукописи не горят», – вставила Мария. – Димочка, ты там случайно не написал в своем романе, что мы обнаружим где-то в закромах нашей пещеры ночной крем и шампунь с кондиционером для волос? Ты посмотри, что стало с моими волосами…

– Не стони, Машка, – перебил Москворецкий. – Мы все тут превратились в обезьян. Смотри, – потрепал он себя за бороду. – Если бы мои пацаны сейчас меня увидели, они не только косули жареной не дали бы мне отведать, они картошку копать на огороде мне не разрешили бы.

В последнее время, несмотря на жесткие условия, народ в пещере стал веселее. Смеялись чаще, шутки выходили острее и ироничнее. Наверное, человек так устроен, что даже в экстремальных условиях ему необходимы и смех, и юмор, и сарказм, и самоирония…

Больше всех страдала, конечно, Мария. Она долго еще верила, что в туре, и наконец поняла: здесь путешествие совершенно другого рода.

Застав ее недалеко от пещеры плачущей под деревом, Алексей сел рядом с ней и стал ее успокаивать.

– Маш, не изводи себя, – сказал он ласково. – Слезами делу не поможешь, а глаза испортишь. Я смотрю, они у тебя все время опухшие.

Ну что толку плакать и плакать?

– Устала я, Лешенька, ты посмотри на мое лицо, видишь, во что оно превратилось?

– Лицо как лицо, а что с ним стало? – присматриваясь, сказал Алексей.

– Ну ты что, совсем не замечаешь? – всплеснула руками Мария. – Сухое совсем. Мне нужны кремы. Без кремов я тут за год превращусь в старуху.

– Да забей ты, Машка, – махнул рукой Алексей. – Нормальная ты девушка. Ну не вечно же мы будем здесь жить. Рано или поздно что-то решится. Вон Димон говорит, вроде конец у его романа был хорошим. Просто забыл парень. Но скоро вспомнит.

– Леш, сколько тебе лет? – ухмыльнулась Мария.

– Тридцать, а что? – удивленно спросил Леха.

– Да то! – неожиданно рассмеялась Мария. – Такой большой, а все в сказки какие-то веришь.

– Какие сказки? Пацан ведь угадал, он заранее на бумаге написал!

– Я не верю в это! – заявила Мария.

– Как не веришь? – опешил Леха. – Как не веришь? Да я лично своими глазами видел, как он конверт вскрывал.