– Мы уже несколько раз меняли правила, утверждали в ООК и каждый век возвращаемся к ним снова.
– ООК – это что-то типа нашего ООН? – догадался Кирилл Андреевич.
– Да-да! Он и есть, – подтвердил Яр. – Последняя буква в аббревиатуре теперь означает «континентов», то есть Организация Объединенных Континентов. Но есть еще Межконтинентальный совет, он выше ООК, что-то типа древнего Конституционного суда. Решения Совета обязательны к выполнению всеми континентами. Там заседает двадцать пять человек – по пять от каждого континента – каждый член не моложе ста лет.
– Логично, – улыбнулся Кирилл Андреевич, – столетний опыт о многом говорит. А кто управляет континентом, например, нашим? – спросил профессор. – Имею в виду, как называется должность?
– Вы не поверите, Кирилл, – вдруг рассмеялся Яр. – Но так же, как и в нашем колхозе!
– Что вы говорите? – удивился профессор. – Значит, главный на континенте тоже председатель?
– Правильнее сказать, главный в государстве! – поправил Яр.
– Да, интересно было бы побывать в современной Евр… в смысле Росазии.
– Вы потеряли надежду, профессор? – спросил Яр.
– Вообще-то, это не в моих правилах, – ухмыльнулся Кирилл Андреевич, – не привык я так быстро сдаваться, но что-то в этот раз подсказывает мне, мы здесь надолго.
– «Надолго», по-вашему, это насколько? – поинтересовался Яр.
– Сложно так сразу сказать, – тяжело вздохнул профессор. – Но точно не на недельку-другую. Вот мы прожили здесь пять суток, что изменилось? Вы видите, что нет никакого просвета? Мы не можем уйти далеко от нашей пещеры, а вблизи все уже обследовали. Признаков жизни, имею в виду, разумной, нет. Я хотел определить наше месторасположение по звездам, но вы заметили: каждый вечер небо заволакивает так, что ни звезд, ни луны не видать. Вы как считаете, где мы сейчас находимся, на каком континенте?
– Я тоже об этом думаю, Ки, – ответил Яр, – и тоже не могу найти ответа.
– Мы так постепенно превратимся в дикарей, – грустно произнес профессор, – если не интеллектом, то образом жизни. Там, в двадцать первом веке, мы называли себя образно, конечно, дикарями, когда выезжали на природу пожарить шашлыки, покупаться в речке, позагорать на берегу…
– Это все сохранилось и у нас, – сказал Яр. – В этом отношении ничего не изменилось: покупаешь лицензию и выезжаешь на природу. Без лицензии тоже можно, но запрещено разводить огонь, рыбачить, охотиться. Можно только купаться и загорать.
– Тоже неплохо, – съязвил Кирилл Андреевич. – Хотя и маловато удовольствий.
Собеседники расположись у входа в грот, неподалеку Дмитрий играл с Тошей. Парень бросал палку, а Тоша мчался за ней, пытаясь поймать ее на излете. Иногда ему это удавалось. Кирилл Андреевич вспомнил своего лабрадора. Тот всегда приносил палку хозяину, а у Тоши палку нужно было отбирать и снова бросать. Яр и профессор увлеклись беседой так, что и не заметили, куда делись парень и собака. А они тем временем перебрались в грот. Неожиданно где-то там, в глубине, раздался страшный рев. Мужчины вздрогнули и, не успев подняться, увидели выбегающего из пещеры взрослого тигра. Он остановился, осмотрел хищным взглядом людей и рванул в сторону реки.
– А где Дмитрий? – крикнул на ходу Кирилл Андреевич, вбегая в пещеру.
– Мы здесь, – раздался голос, и навстречу профессору выбежал Тоша.
– Что здесь случилось? – взволнованно спросил Кирилл Андреевич.