— А как же запрет на стимуляторы? — спрашиваю я.

Бенуа рядом со мной весь напружинился; он готов к действию. Я кладу руку ему на плечо.

— Жертвам можно, — говорит Мальтиец. Он ставит бокалы на стол, подсаживается к Кармен и гладит ее по ноге. — Это как вода в бутылках: самая лучшая — из чистого источника.

— А с ней что? — спрашивает Бенуа, еле сдерживаясь. Он так крепко сжимает дубинку, что от напряжения у него дрожит предплечье.

— Она сама с собой это сделала, мквереквере. Она сидит на очень сильном диссоциирующем лекарстве.

— Чем вы ее кормите? Мидазоламом?

— Смешанным с кетамином плюс еще одно фирменное средство — чтобы она не вырубалась. Мы тут играем… Покажи им, Кармен!

— Опять? — капризно тянет она.

— Опять, детка. — Мальтиец гладит ее по животу через халат. — По-моему, здесь ты кое-что пропустила.

Кармен жалобно вздыхает, хватает со стола перочинный ножик и втыкает его себе в бок. Вытаскивает, с интересом разглядывает окровавленный кончик. Похоже, она совсем не чувствует боли. Из раны течет кровь.

— Не так все ужасно, правда? — спрашивает ее Мальтиец.

— Добрый вечер, Пасадена, — напевает Кармен, кивая в знак согласия.

— А здесь? — Он обводит участок кожи над ее коленной чашечкой.

— Хватит! — говорит Бенуа.

— Веселье только начинается. Вы уже знакомы с Кроликом Кармен? — Мальтиец лезет под шезлонг и за уши вытягивает оттуда дрожащего Кролика. Тот в ужасе зажмуривается; нос у него испуганно дергается.

— Мы все думали, что Кармен станет следующим Стрелком. Зоозвезда — это так круто! Быть зоозвездой — гораздо круче, чем танцевать у шеста. А потом выяснилось, что Стрелок — не настоящий Стрелок, если вы понимаете, о чем я. Кстати, тут вы виноваты. Оди и Кармен было очень хорошо вместе. А потом заявились вы со своими нелепыми обвинениями!

— Похоже, не такие уж они и нелепые, — говорю я. — Где дети?

— Уплываю, уплываю, уплываю! — мурлычет Кармен.

Мальтиец делает вид, будто не слышал вопроса.

— Тебе понравился мой подарок? Нож такой приметный… И раны оставляет такие… глубокие!