Ленивец взвизгивает от облегчения и ползет ко мне. Одной рукой я подхватываю его, но чайник по-прежнему не выпускаю.

— Убирайся!

— Отдай мою пушку!

Я смеюсь:

— Запиши ее на мой счет, козел!

Ладно, пусть я — ценное приобретение. И такая же лохушка, как и те, кого я ловлю для их сраного Синдиката. Если бы Вуйо на самом деле хотел примерно наказать меня, ему бы только и надо было, что пристрелить Ленивца. И даже… черт побери, выкинуть его в окно, сэкономить пулю! Но он побоялся рисковать, призывать на свою голову Отлив, становиться зоо. А сейчас он в выигрыше: получил от меня все, что хотел, утроив мой долг.

Снаружи слышится шум. Хлопают двери. Шаги. Мимо двери пробегает ребенок, крича:

— Полиция! Полиция!

В нашем доме своя система раннего оповещения.

— Ты вызвала копов?! — недоверчиво спрашивает Вуйо и косится в сторону кровати, под которой валяется его пистолет. Он не знает, что делать дальше.

— Не я, а те, кто подсунул мне нож… И те, кто всучил мне фальшивые деньги!

— Уж если ты наживаешь врагов, то по-крупному. — В голосе Вуйо слышится восхищение.

— Лучше сматывайся, пока копы не нагрянули.

Он шутливо отдает мне честь:

— До связи!

Вуйо выскальзывает в общий коридор. Жильцы мечутся, как тараканы. Проститутки, наркодилеры и торчки спешат уйти отсюда.

Я хватаю кухонное полотенце, заворачиваю в него нож и фарфорового котенка и швыряю в сумку. Оди решил подстраховаться! С другой стороны… миссис Лудицки они убили еще до того, как втянули меня в свои игры. Значит, сейчас они подставляют меня ради чего-то другого. Что может быть хуже, чем до смерти изрезать старуху в ее же собственном доме?

Ленивца я приматываю платком к животу. Теперь у меня пузо, как у беременной. Чтобы скрыть заметную выпуклость, надеваю поверх платья старую футболку Бенуа. Футболка сохранила его запах. Я вдыхаю запах мужского пота и травяного бальзама и выбегаю на лестничную площадку.

В общем шуме и гаме выделяется один голос:

— Вон она! Вон она!