Ему было весело, и, только когда за спиною Сурина бесшумно выросла черная фигура, Игнатенко осознал, что происходит. Десантный автомат висел справа от шкафчика на одежном крючке, всего-то полтора шага от окна, но он не успел протянуть руку. Туманов выстрелил один раз. Потом наступила тишина. Туманов сел в машину и выключил двигатель.

Небольшого роста, наголо бритый человек, одетый в рваный ватник и черные брюки, пнув ногой неподвижное тело Сурина, обошел машину.

— Хорошо стреляешь, начальник. Ты его, как в тире ласточку замочил!

В руке зек держал что-то длинное. Туманов поморщился, когда увидел, что это. Окровавленный конец металлического прута неприятно подрагивал в воздухе.

— Можно выходить! — Туманов сглотнул горькую слюну. — Приехали!

В отличие от первого, второй зек был в хорошем кожаном плаще и все это время лежал, прикрытый пледом, на заднем сиденье. На толстых волосатых пальцах несколько массивных золотых колец. Голос — приятный бархатный баритон.

— А Фуля? — спросил он.

Он был так же наголо обрит. Щетина только начала пробиваться на черепе и на полных обвисших щеках. Туманов кинул ключи, и первый зек сразу открыл багажник.

— Приехали! Вылезай!

Человек в черной робе, пролежавший в багажнике около получаса, не сразу смог разогнуться. Он скрипел зубами и плевался, а когда все-таки вылез, то еле держался на ногах. Покачивался. Но именно он взял выпавший из рук Сурина автомат. В тусклом свете прожектора хорошо была видна щербатая улыбка зека.

— Нам нужно поторопиться, — сказал Туманов.

Он первым вошел в помещение дежурки. Быстро осмотрелся, перешагнул распростертое на полу мертвое тело и растворил по очереди все шкафчики. Худшие предположения подтвердились. Он сразу убедился, что защитный комбинезон всего один.

В стекле зияла звездообразная дыра- след от пули. Зек в кожаном плаще, заложив руки за спину, смотрел в окно. Клацая зубами, Фуля включил электроплитку и поставил чайник, другой зек вытащил и разложил на столе все имеющееся в наличие продовольствие: колбасу, хлеб, подсохшие кусочки нарезанного сыра, черные жирные маслины в пластмассовой плошечке из-под ананасового варенья. Тут же оказались открытая банка майонеза, банка пива, сахар в маленьком пакетике, початая пачка папирос, три пачки жевательной резинки и четыре полные рожка для автомата.

— Некогда жрать, — заметив эти приготовления, сказал Туманов. — Дело сделаем, потом пожрете!

— Ну да! — резко обернулся к нему зек. — Ты-то, наверное, сегодня уже пожрал! А знаешь, какой у меня голод? — Его синеватое лицо просто дрожало от возбуждения, он говорил с набитым ртом. — Кит, а может, замочить фраера, а? На хер он нам, такой красивый в белом плаще?

Ствол автомата поднялся на уровень груди Туманова. Ствол подпрыгивал. Зек продолжал жевать, пуская слюну.

— Скажи, падла, где Финик? — вдруг спросил он. — Где Голова? Скажи, ты их сам замочил?

Не обращая внимания на зека, Туманов вытащил из шкафчика комбинезон, бросил его на нары и стал расстегивать плащ. Зек по кличке Кит так и стоял возле окна, смотрел на улицу. Фуля потрогал мизинцем чайник.

— Как ледышка! — сказал он и, взяв со стола бутерброд с сыром, смачно откусил. — А может, и правда? — спросил он, обращаясь к Киту. — Может, замочить гада? Смотри, какой чистенький!..

— Погодим пока.