Там Котэ заметил давнего друга – сталкера по прозвищу Боцман. Тот славился своей въедливостью во всем, эта привычка осталась еще с морского прошлого. Когда он подбирал себе снарягу, то чуть ли подкладку не отпарывал при проверке. Своими ручищами Боцман почти ломал пополам подошву натовских берцев, проверяя качество. А ведь ее и «гриб-сопля» растворял не сразу. И не всю. Или потрет кожу на ботинке так, что начинает горелым вонять, и нюхает, натуральная ли. Перчатки на его руках рвались после того, как он при примерке минут пять сжимал и разжимал кулаки. А если барыга начинал возмущаться, то рисковал померить, насколько эти кулаки тверды.

И так Боцман выбирал все, дотошно узнавая, где сделали вещь, сколько было у нее хозяев, из какого материала, и прочее, и прочее. При этом он всегда повторял: «Моряку нужно знать только две вещи – сайз и прайс». Барыги старались отказать Боцману в покупке под предлогом того, что вещь временно отсутствует в продаже или бракована: больше нервов потратишь, чем заработаешь на нем. А сталкеры уважали его и знали как честного и надежного человека.

Боцман увидел Котэ, подскочил и сгреб его в охапку, настолько обрадовался встрече. Когда тот пришел в себя, ветеран уже открывал бутылки пива и нарезал консервированную колбасу. Друзья грохнули толстыми кружками.

– Какие новости? – поинтересовался Котэ скорее по традиции, наслаждаясь холодным пивом.

– Новостей нет, а вот интересного масса. Слышал, тут новый мутант объявился? Вроде брыси, только подохлее, но наглый, как танк. И матерится по-человечески. Вон, торгаш недавно еле отбился от такого. Приперся, говорит, хотел сожрать, а Торгованыч его почти завалил.

На лице у Котэ, видимо, отразилось такое сомнение, что Боцман рассмеялся:

– Да свистит Торгованыч. Небось, в штаны наложил, как увидел. С тех пор сам не свой, орет на всех, борзеет не по-детски.

– То-то, я смотрю, он хороший товар барахлом называет. Может, зря его мутант не схомячил?

– Наверняка! Я когда засомневался в его словах, он таким матерком загнул, спина покраснела!

Котэ представил, как у бывшего боцмана от мата краснеет спина, и сам захохотал, чуть не подавившись пивом.

– Смех смехом, однако мутант, похоже, действительно есть, – отсмеявшись, сказал Боцман. – Слухи ходят.

– Слухи всегда ходят, – ответил Котэ. – Исполнитель желаний тоже вроде есть. И демократия.

– Насчет демократии не знаю, а все же стоит держать ухи востро, – весомо произнес Боцман. – Пойду выйду.

Когда Боцман исчез в дверях, Котэ допил пиво и отправился спать. Под ноги попалась пустая банка из-под тунца, которую он запинал в угол.

«Ты чем-то озабочен, Котэ?» – раздался в голове голос Кондуктора.

– Да, мне нужно продать артефакты, – ответил сталкер. – А ты так запугал бедного барыгу, что он теперь слегонца не в себе.

Кот молчал, и Котэ уже начал дремать, когда тот наконец ответил:

«У меня есть план жуткой, кровавой мести. Если не возражаешь, завтра мы займемся Торгованычем вплотную».

Полчаса ушло на обсуждение плана, после чего приятели стукнули руками по лапам и отошли ко сну. Перед тем, как заснуть окончательно, сталкер услышал зловещий голос Кондуктора:

«И когда мы закончим, этот ваш Торгованыч позавидует зомби».