В 22:47 я прибыл на Камберпатч-авеню, так как поступило сообщение о том, что два юнца дергают дверцы припаркованных автомобилей. На вызов откликнулась и констебль Флетчер. Она подъехала с южного конца Камберпатч-авеню — и вспугнула парочку молодых людей, которые побежали на запад, по Фриш-лейн. Патрульный констебль Флетчер приступила к преследованию, но из-за большого количества расставленных кое-как мусорных контейнеров ей пришлось бросить машину и кинуться в погоню на своих двоих. Я свернул к западному концу Фриш-лейн, но оказалось, что подозреваемые на пол-пути перелезли через ограду и спустились по насыпи в так называемую Выемку (заброшенный и заросший железнодорожный тупик).

Мы с констеблем пытались продолжить преследование, но Флетчер запуталась в колючей проволоке. Я обыскал дно Выемки, однако подозреваемых не обнаружил, после чего отправил запрос на собаку-ищейку, но, поскольку никакого преступления совершено не было (позже подтвердилось, что ни одна машина не повреждена и не вскрыта), мне сообщили, что в настоящий момент кинологическая служба недоступна.

К этому времени полицейский констебль Флетчер уже освободилась, но железные шипы оставили на ее руках и ногах несколько глубоких ран.

В 23:13 я отвез констебля Флетчер в Университетский госпиталь в Льюишеме. Лишившись двух человек, смена 5 существенно ослабла. Однако пока наше дежурство ничем не отличалось от любого другого, такого же будничного, и я не счел нужным требовать у муниципалитета еще людей. Я просто вызвал констебля Стопфорда и предоставил ему патрульную машину констебля Флетчер.

В 23:20 я запер автофургон, поставил его на сигнализацию и возобновил патрулирование.

В 23:25 диспетчер сообщил мне, что констебль Стопфорд вызван на урегулирование домашнего конфликта на Редвуд-гров, 15.

В 23:29 я связался с диспетчерской, запросив текущие сведения о патрульном констебле Макинтоше. Неделю назад вокруг раскопок проходили митинги протеста, хотя в последние дни все поутихло (вероятно, вследствие слухов о том, что некоторые люди «исчезли»).

В 23:30 диспетчер сообщил мне, что рация констебля Макинтоша не отвечает. Я попросил не оставлять попыток связаться с ним.

В 23:33 диспетчер доложил, что констебль Стопфорд запросил подкрепление. Я ответил, что все заняты, но попросил объяснить, в чем дело. Мне сказали, что «бытовая ссора» на Редвуд-гров, 15, оказалась яростной дракой между мужчиной и его молодой женой, в результате которой весь их коттедж был разгромлен.

Оказалось, что молодая пара, о которой шла речь, — зто Кори и Фрида Данхилл. Они нам хорошо известны как воришки и пьяницы, регулярно дерущиеся во время попоек. Кори Данхилла несколько раз арестовывали за нанесение побоев жене, но и Фриду Данхилл тоже несколько раз арестовывали за нанесение побоев мужу. Впрочем, до суда дело ни разу не дошло. Их неоднократно предупреждали, что полиция не желает тратить на них время, и советовали обратиться в консультативную помощь по вопросам семьи и брака.

Диспетчер сообщил, что констебль Стопфорд пробовал поговорить с супругами о нарушениях общественного спокойствия, но те накинулись на него и выставили из своего дома.

В 23:41 я прибыл на Редвуд-гров, 15, где и обнаружил взъерошенного констебля Стопфорда с заметными синяками на лице. Он сказал, что оба Данхилла затеяли драку в гостиной их коттеджа. Я постучал в дверь, и мне тут же ответил Кори Данхилл. Получив предупреждение, Данхилл признал, что они с женой продолжали спорить в присутствии патрульного Стопфорда и что Фрида Данхилл не стеснялась в выражениях. Тут вмешался констебль Стопфорд и заявил — с моей точки зрения, совершенно напрасно, — что если бы его дочь когда-нибудь произнесла такое, он задал бы ей взбучку, которую она запомнила бы на всю жизнь.

У современной полиции существует «старая школа» и «древняя школа». Патрульный констебль Стопфорд определенно относится ко второй категории. Ему около пятидесяти, но на вид все шестьдесят. Сомневаюсь, что он водил патрульный автомобиль, а уж тем более шагал в дозоре после принятия Закона о контроле за исполнением уголовного законодательства, так что он не подготовлен к общению с необузданной, темпераментной молодежью наших дней. Когда он достал Данхиллов своими увещеваниями и к тому же, по их словам, угрожал им насилием, они объединили силы и вышвырнули старика из дома.

Возможно, конечно, что констебль Стопфорд, который, при всех своих недостатках, все же бывалый служака, спровоцировал конфликт и не стал сопротивляться побоям, поскольку по правилам при наличии «лицевых травм» полицейский должен сидеть дома по крайней мере две недели. Но мне не хотелось задавать ему подобные вопросы, особенно сейчас.

В 23:48 я услышал от диспетчера, что констебль Макинтош все еще не отвечает на вызовы. Очевидно, мне придется отправиться на его поиски.

Невзирая на мое отношение к тактике констебля Стопфорда, я согласился с его утверждением, что Данхиллы напали на офицера полиции. Таким образом, патрульный Стопфорд получил повод арестовать их. Я вызвал автозак, но мне сообщили, что в Гринвиче произошла стычка двух бандитских группировок и все машины заняты перевозкой задержанных. В итоге я решил сам доставить арестованных в участок.

В 23:59 я прибыл в Гринвичский полицейский участок, и констебль Стопфорд повел своих пленников в камеру. Я посоветовал ему после оформления документов обратиться за медицинской помощью.

01-05

В 00:06 я вернулся к церкви Всех Святых.

Шпик Один и Шпик Два все еще сидели в машине перед зданием.