– Та-ак. Юнкер, к фельдфебелю Миронову под ружье на шесть часов шагом марш!

– Есть под ружье на шесть часов! – ответил Василий и строевым шагом удалился в манеж.

Фельдфебель, немолодой уже человек с седыми бакенбардами, выслушал доклад юнкера, выдал ему винтовку и поставил у окна. Позже подошел, спросил:

– За что тебя, парень?

– Честь не отдал.

– Ай-яй-яй, а ведь уже не козерог, поди выпуск скоро. Чего ты так залетел?

Вася коротко рассказал причину.

– Ну, это, милок, завсегда здесь таскаются барышни с мамками, ищут партию. Офицер ведь как: Государем обласкан, дворянство у него будет, оклад опять же хороший, довольствие всегда. По выслуге пенсион. Хороший муж офицер. Вот и ищут себе мужей здесь. Не бойся, не ты первый, не ты последний, образуется, парень. Стань-ко пока вольно, господ офицеров нету.

Назавтра Василий на встречу к маман и Анне не вышел, затаился.

В июне перед выпуском началась разборка вакансий. Первым листы с напечатанными на них номерами полков выдали отличникам, портупей-юнкерам, в число которых Василий Круглов не входил. Галдеж в манеже был страшный, юнкера трясли листами, кто-то кричал: «Мне в гвардию!» Василий получил остаток вакансий на паре листов. Внимательно вчитался в расположение частей. Все, он выполнил обещание, данное самому себе, теперь надо было ехать обратно, к Вареньке. В голове проносились картины, которые он воображал все два года: он, вокзал, Варенька… Пермь в списках полков не значилась. Подошел к полковнику, раздававшему назначения.

– Ваше высокоблагородие, разрешите спросить.

– Чего у тебя?

– Нет ли назначения в сто девяносто четвертый Троицко-Сергиевский полк? В Пермь.

– В сем полку вакансий нет, господин юнкер. Посмотрите Екатеринбург, там есть вакансии.

Вася пробежал глазами список. Екатеринбург был. Записался туда. Раздался приказ на построение.

– Господа юнкера! – послышался голос начальника училища, – выбравших место службы прошу подойти к каптенармусам рот для получения поверстных сроков и денежного довольствия на приобретение офицерской формы. День производства в офицеры назначен на среду следующей недели. Прошу быть готовыми. Честь имею.

Выдали четыреста рублей. Вася впервые держал в руках столь значительную сумму. На следующий день в манеже училища расположились коробейники с шинелями, мундирами, погонами и кожаными ремнями. Юнкера примеряли форму, потели в шинелях. Коробейники на месте подгоняли обмундирование по фигурам, пытаясь нагреть новоиспеченных офицеров на все выданные им деньги.

Получив фуражку, мундир, шинель, саблю, портупею, бинокль с цейсовской оптикой и наган с кобурой, Вася, как и все другие, папаху брать не стал, сэкономил, купил значок о выпуске, медный, с номером, остатка хватило на хорошие сапоги и медные часы на цепочке, от которых он никак не мог отказаться, потому как цепочка навыпуск из верхнего кармана мундира подчеркивала красоту мундира за неимением аксельбанта.

В среду всех построили поротно в манеже. Стояли красавцы юнкера в новой форме, поблескивая амуницией. Вася чувствовал непривычную и приятную тяжесть сабли и револьвера, плечи украшали юнкерские погоны, а казалось, уже выросли крылья. Вынесли знамя.

– Смирно! Господа офицеры!