Он повернулся и прошел на грузовую палубу парома, заполненную народом. Лорен бросилась ему навстречу, задержалась перед ним и осторожно обняла, стараясь не причинить ему боли. Его губы заметно дрожали, когда она поцеловала его.

Затем она откинулась назад и сказала сквозь слезы:

– Добро пожаловать домой, моряк.

Затем начался сумасшедший дом. Журналисты и операторы телевидения с обеих сторон границы столпились вокруг Питта, который обменивался приветствиями с Сэндекером и Джордино.

– Я уже и не чаял тебя увидеть, – сказал Джордино, сияя, словно неоновая реклама в Лас-Вегасе. Питт улыбнулся в ответ:

– Если бы я не нашел “Пузырь”, меня бы не было сейчас с вами.

– Надеюсь, вы понимаете, – сказал Сэндекер, притворно хмурясь, – что становитесь староваты для плаваний в пещерах.

Питт поднял руку, словно принося присягу:

– Бог свидетель, адмирал, если я хотя бы взгляну еще на одну пещеру, можете пристрелить меня на месте.

Затем настала очередь Шеннон, которая подарила ему долгий поцелуй.

– Мне недоставало вас, – сказала она, отпуская его. Он не успел ответить, а Майлс Роджерс и Питер Дункан уже пожимали его здоровую руку.

– Вы крутой парень, – сказал Роджерс.

– Сожалею, но я разбил ваш компьютер и потерял все материалы, – сказал Питт Дункану.

– Никаких проблем, – заверил его гидрогеолог с широкой улыбкой, – поскольку вы практически доказали наличие реки, протекающей от Трубы дьявола, мимо Серро-эль-Капироте и впадающей в залив, мы без труда проследим ее течение с помощью современных геофизических приборов.

В этот момент, не замеченное никем из присутствующих, возле дока остановилось ветхое мексиканское такси и из него выскочил человек, прикрытый одним одеялом Он сумел пробиться сквозь толпу и бросился к Питту.

– Руди! – воскликнул Питт, обнимая свободной рукой маленького человека за плечи. – Откуда ты свалился?

И словно нарочно, одеяло вдруг выскользнуло из недолеченных пальцев Ганна, и он предстал перед собравшимися в одной больничной рубашке.

– Мне пришлось сбежать из больницы, чтобы добраться сюда, но иначе я не мог, – сказал он без тени смущения.

– Как твои болячки, о’кей?

– Держу пари, я буду за рабочим столом в агентстве раньше тебя.