— Где тебя черти носят?! — обрушивается на меня любящий братец. — Ты хоть знаешь, что случилось?
— Стоит на часок отлучиться, и все у вас летит кувырком. Ну так что там стряслось?
— Ничего особенного! — язвит братец. — Всего-навсего похитили дочку Даниэля. А ваша милость изволили провалиться сквозь землю. Тебя ищут по всему городу. Недавно сюда забегал Даниэль, жаль, что ты его не видела. Он буквально вне себя.
— Понятно… Как считаешь, не слишком поздно нагрянуть сейчас к Конраду? Тебе лучше переночевать у него. Пожалуйста, Мартин, сделай это ради меня. Я пока не могу вернуться домой. Поищу Даниэля.
— Ладно, — вздыхает Мартин, — потопал к Конраду. За меня не беспокойся. Ты-то как, в порядке?
— Как раз сижу перед зеркалом. Видок тот еще, смотреть страшно… Береги себя!
Чем же заняться? Я бесцельно кружу по стерильно чистой гостиной, разглядываю потертый пол в центре комнаты — отчего он так вытоптан именно в этом месте? — все чаще поглядываю на стенные часы. Время идет, а Квазимодо нет и нет.
Налив себе бокал коньяка, наугад беру со столика иллюстрированный журнал и устраиваюсь в кресле с ногами. Листаю страницы, но ни печатный текст, ни картинки не доходят до сознания. Наконец я засыпаю.
Вздрагиваю я оттого, что кто-то вытаскивает из-под меня пустой бокал. Не открывая глаз, протягиваю руку и слышу голос Квазимодо:
— Подожди минутку, сейчас наполню.
— Блестящая идея. — Я сонно моргаю. — Где Даниэль?
— У Эллы.
— Ну и что теперь?
— Теперь у нас рассвет. — Квазимодо ковыляет к креслу и усаживается напротив. — С тебя требуются объяснения.
— Знаю. Но лучше бы подождать Даниэля, чтобы не повторять два раза одно и то же.
— Думаю, Элла сейчас ему уже рассказывает — от начала до конца и со всеми подробностями.
— Решили допросить порознь и потом сверить показания?
Квазимодо шутку не принимает. Смотрит на меня дружелюбно, однако на лице ни тени улыбки. И я начинаю исповедоваться. Едва успеваю покончить со вступлением, как входит Даниэль и молча, с непроницаемым лицом подсаживается ко мне, делая знак продолжать.
— Ну и что теперь будет? — повторяю я, завершив свой рассказ.
Подавшись вперед, Квазимодо задумчиво говорит: