После этих слов взоры собравшихся, словно по команде, устремились на смущенного Байрамгельды Курбана.

— Вот его, товарищ секретарь, нашего бригадира надо послать, сказал Клычли Аширов. — Считаю, что он подходит по всем статьям.

— Ну, а ты что скажешь? — обратился секретарь к бригадиру.

— Что скажу? — с какой-то нерешительностью ответил Байрамгельды. — Рад бы в рай, да грехи не пускают.

— Не понял…

— Нельзя мне, товарищ секретарь. Астма у меня.

— Да… Тогда действительно… Ну, а кроме тебя, кто бы поехать мог?

— Вот он, — кивнул Байрамгельды на Аннамухамеда. — Лучше его не найдешь.

— Ясно! — сказал секретарь. И тут же обратился к Аннамухамеду. — До отъезда в Ульяновск время еще есть. Вот за это время приготовь небольшую речь, может, выступать придется. Расскажи о себе, о бригаде, о стройке. Расскажи, как можно теплее, чтобы слова шли от самого сердца. Вопросы есть?

— Есть, — сказал бригадир. — А как насчет подарка? Без подарка ведь не принято ездить…

— Разумеется, нужен и подарок, — согласился секретарь. — Но скажу откровенно: об этом надо подумать хорошенько. Он должен быть значительным, каким-то особенным, оригинальным. В общем, таким, какого не было бы ни у одной делегации.

— Это верно, товарищ секретарь. Подарок — дело не простое, особенно, если он предназначается вождю, — согласился Байрамгельды. — Мы посоветуемся и, может, что-нибудь придумаем…

Вечером, после отдыха, в вагончике собрались свободные от вахты Байрамгельды Курбан, его старший брат Бегенч, Клычли Аширов и Джума Мамакулиев.

— Итак, выкладывайте: какие у кого предложения насчет подарка? — сказал Байрамгельды.

— Я предлагаю ковровый портрет Ильича повезти, предложил Бегенч. — Паши ковры лучшие в мире. Как вы смотрите на это?

Думаю, что это предложение дельное, — поддержал Бегенча Клычли. — Но тут есть одно «но». Когда его соткут… Через месяц, два? Да и примут ли еще.

— А может, готовый поискать? На той же ковровой фабрике, — не очень уверенно произнес Бегенч.

— Поискать-то можно, — как обычно, полузакрыв глаза и блаженно улыбаясь, молвил Джума Мамакулиев, — если бы кто потерял…

— Ай, вечно ты со своими шутками, Джума! К месту не к месту… — обиделся на брата Бегенч. — Если мое предложение не нравится, давай свое. А шутить будешь потом!

Джума перестал улыбаться. И уже с серьезным видом сказал: