– Вы чертовски правы, сеньор Антонио, – глупо спорить с очевидным, тем более когда находишься под прицелом трех автоматов, – я дилетант. Но работаю на профессионалов.

– В том-то и дело, что вы работаете на профессионалов, которые знают, с какой стороны хлеб намазан маслом. Верно я говорю, сеньор Хуан?

– Верно, сеньор Антонио, – и сбоку от охранников, рядом с боссом, появляется знакомая морда того самого Хуана Ортеги, представленного мне на том совешании как «пресс-секретарь сената». Да уж… он-то предложенный мной тогда план точно знал. И если он перекуплен «черными» – или, что также вполне возможно, входил в эту группировку изначально… понятно, откуда Янес проведал об обмане. – Ничего личного, Влад, просто бизнес.

– Ничего личного, – киваю и я. – В одном только вы ошиблись, сеньор Антонио.

– Это в чем же?

– Я работаю не на Хуана Ортегу и не на мадридский сенат.

Мгновение замешательства оказывается ключевым: два выстрела, два автоматчика падают; третий успевает нажать на спуск, выпустив короткую очередь, с проклятьем на землю оседает Ингольв, но и охранник тут же валится с окровавленным месивом вместо головы.

А откуда-то сбоку рявкает артиллерия, и метрах в двадцати от «субурбана» и двух «гелендов» вспухает дымовое облако.

– Сеньор Антонио, на вашем месте я бы велел вашим людям сложить оружие и отойти шагов на пять в сторону.

Что там будет делать испанец, я уже не вижу; наклоняюсь к Ингольву, у него кровь на плече и на бедре. Но – дышит и тихо ругается, живой, уже неплохо. Осторожно расстегиваю куртку гренландца, из разорванного пулей подсумка выпадает разбитая дощечка. Рунический, массаракш, оберег…

…который, едва сдерживаю я облегченный смех минутой позже, и правда помогает, особенно в сочетании с кевларовым жилетом скрытого ношения.

Тем временем справа, из-за холма, на дорогу выезжает небольшой броневик песчаной окраски, с кургузой пушечкой; с брони ссыпаются четверо бойцов в испанской бурой «горке», но с американскими «эм-четыре» в руках. И пока они пакуют Ортегу и Янеса с его людьми, следом подкатывают такой же песчаной окраски армейский «унимог» и «хайлюкс» – с тремя разными антеннами на длинном кузове «универсал». И вот фигуру, которая выбирается из «тойоты», я категорически не ожидал тут увидеть. Тем более облаченную в такую же «горку».

Вардуш Бзезян. За семь месяцев скинула примерно тридцать, а то и сорок кило жира, но обзавелась мощными плечами и бицепсами, наверняка усиленно трудилась со штангой-гирями и на перекладине. Так что фигура хотя и сохранила более чем обширный объем в нижней части, теперь не кажется настолько непропорциональной, как в том году… Кардинально обесцвеченные, почти до седины, волосы довершают капитальное «изменение имиджа».

Знаком послав к раненому санитара, а может, военфельдшера, в общем, бойца с аптечкой, она подходит ко мне и с усмешкой кивает. Сообщив по-русски:

– Можете рацию выключить, теперь не нужна.

Щелкаю тангентой «ходиболтайки», заодно повернув регулятор громкости с максимума в норму.

– Ваша правда, теперь ни к чему. Спасибо, выручили.

– Всегда пожалуйста. И все-таки вы слишком рисковали.

– Знал бы раньше, кто в прикрытии, меньше волновался бы.

– Тогда оно и к лучшему, что не знали. Натуральнее получилось.