— Долгая история. Короче, я вниз. Жди тут.

Чистильщик кинулся к шесту. Проклятье! — шест обжег ладони. Свалившись в коридор «котла», он пулей влетел к охотникам. Разогнался, как на пожар. И сбил с ног идиота-Самохода. Новичок топтался в дверях — здоровенный, плечистый, не меньше самого Чистильщика.

Оба упали на пол.

— Вот! — назидательно произнес знакомый голос. — Вот оно, возмездие! А я вас предупреждал, юноша. Какого черта вы заняли мое место? Вас что, не уведомили?

— Не-а…

Самоход ворочался под непосредственным начальником, кряхтя и охая. Наконец он выбрался на свободу и сел Чистильщику на копчик. Поерзал, устраиваясь. И со вздохом повторил:

— Не-а. Мне сказали, тут свободно.

— Кто сказал? Я хочу видеть этого человека!

— Это не я, — заорал Карлсон. — Это Умат, етить-колотить!

Умат побагровел от такого предательства. И жестами показал Самоходу: вместе пропадем. Это, чувак, кранты. Без вариантов.

— Что ж вы, юноша, — продолжил голос с гестаповскими нотками. — Только ведь жизнь начинаете. Все дороги открыты. И вдруг — двери закрываются, конечная станция. Поезд дальше не идет. Знаете, где ваше место?

— Возле параши! — обрадовался подлец-Карлсон.

— За шкафом? — предположил Самоход.

— Может, ты все-таки слезешь с меня? — не выдержал Чистильщик.

И встал так, что Самоход улетел к окну.

— Привет, шеф, — сказал ему Золотарь. — Все, отгулы кончились.

Гладко выбритый. Бледный. Трезвый. Под глазами — мешки. Серый костюм с металлическим отливом. Галстук — синий в крапинку. Туфли начищены до одуряющего блеска. Редеющие волосы гладко зачесаны назад. На скулах — сеточка темно-красных капилляров. Лихорадка на нижней губе.

Пришел.

Чистильщик ухватил Золотаря за лацканы:

— Теперь моя очередь спрашивать. Знаешь, где твое место?