От края каждой пластины отходят костяные наросты, на которых они крепились к черепу, они образуют изогнутую рукоятку за которую можно держатся тремя пальцами.
Я взмахнул сразу двумя и крутанул меж пальцев как привычные ножи, правда острые края тут же располосовали мне кожу.
— Черт… не особенно удобные штуковины, ну да ладно, приноровлюсь.
Альтер же все это время летал вдоль хребта и совал свой любопытный призрачный нос во все закоулки. Я глянул на карту и мысленно выругался, Кусака так и продолжал кружится над моей макушкой, так что туман войны на карте сузился до 50 метров, прогрызая лишь узкий коридор видимости.
— Давай-ка, птиц, возвращайся в разведочный режим! — сказал я, — информация нужна!
Скелет хищника тем временем был обглодан начисто, я с некоторым внутренним содроганием увидел, как ланцентики непринужденно заглатывали и кости зверя, отваливаясь лишь раздувшись до безобразия. Однако такая сытость на их полетных качествах никак не сказалась. Обожрав тушу они сделали несколько победных кругов вокруг и расселись в области лопаток оксолопуса, среди сплетенных из волос гнезд, похожих на меховые шапки. Краснобрюхи же разбрелись по спине восьмилапа, продолжив спокойные будни.
Мимо проплывали уже знакомые белесые бугры, на которых греются зверьки малого уровня, понизу слышно шуршание м мерный топот восьмилапа. То и дело попадаются мелкие кактусы, но большой зверь их игнорирует, выбирая подросшие хотя бы до двух укусов.
Мне сверху прекрасно видны разнообразные ящеры. Одни жевали скудную траву пустыни, другие сидели неподвижно провожая взглядами махину движущуюся мимо, третьи крались собираясь добыть пропитание… В вышине вдоль и поперек снуют летучие существа. Кое-где видны свежие «кротовьи норы» оставляемые подземными хищниками. А в полукилометре слева и справа двигались в том же направлении что и мы другие оксолопусы, что не сбивались в стадо, но похоже стадом все ж таки являлись.
Я отметил что продвинулся уже на три километра в нужном направлении и сел скрестив ноги на спину зверя.
— Так, пока едем надо придумать, как улучшить экипировку, — сказал я призраку, подплывшему поближе.
Он же немного помявшись спросил:
— Эки-экипер… Послушай, а что это за старец горы, которому ты возносил благодарность?
Я помял в пальцах снятую с лодыжек ящера «трубу» шкуры, после чего ответил:
— Помнишь, я рассказывал тебе о том, что я воин из далеких мест? Так вот, «старцами горы» называют всех учителей ассасинов на моей родине, в память о самом первом. А благодарил его на этот раз за науку «звериных ям». Это сложное и не обязательное испытание федаина. Ассасином можно стать и без этого. Но я в свое время решил, что знания лишними не бывают и прошел его.
Я выдернул длинный волос восьмилапа из-под ног. Жесткий как миллиметровая леска, он тут же скрутился в руках спиралью:
Внимание. Для использования этого материала навык охотника не достаточен.
— Так, ладно… На нитки значит не использовать. Жаль. Так вот. Испытание называлось «звериная яма». Его суть проста — федаина забрасывают в натуральную яму, в которой валяются разные камни, бревна, ямы в яме. Там могут даже расти деревья или стоять дома. Дается пара минут, чтобы осмотреться, после чего выпускаются голодные звери. Разные звери, как правило, уровнем выше претендента…
За разговором я вытащил остатки шкуры гидры, сцинка и несколько нитей из кишок. Заодно и тушки сцинка разложил на солнышке, авось засушатся.
— Федаин вооружен лишь ножом, и по определению слабее всех голодных тварей. Поначалу было очень сложно, прятаться от жаждущих мяса существ. Звери выпускались разные, нужно было не просто спрятаться, а вступить в нужный момент в драку, рассчитав за кого из сцепившихся в схватке тварей вписаться. Помогаешь и становишься союзником. Как вот и сейчас, с краснобрюхами. Но только если правильно все рассчитал. Если бы не успел ударить волкораптора, то скорее всего они и меня бы заодно смели, приняв за врага.
Я приложил шкуру гидры к одному из «голенищ» и прикинул что по идее ее должно хватить на две подошвы. И продолжил: