– А, тогда правильно!

Наконец пробился Зимин:

– Алечка!

– Дядя Гоша, нас держали в усадьбе. Мы сбежали. Звоню из Павловских выселок. Пожалуйста, приезжайте, только клеёнку возьмите, которая на верёвке висит. Всё, телефон садится. Кристина, пошли машину ждать.

– Там холодно, – опять заплакала она.

– Ладно, пять минут, – сказала Аля, усаживаясь прямо на пол. Но через пару минут её так замутило, что она вскочила и пошла к выходу. Ухватилась за забор. Её опять рвало. – Господи, рвать нечем, сейчас пищевод наружу вывалится!

– На, – рядом стоял хозяин дома и совал ей стакан. – Рассол, верное средство.

От моста к ним мчался автомобиль.

Днём её навестили Света с Кристиной:

– Ты погляди, мать чуть не поседела и отца чуть не убила, а ей хоть бы хны! Ты как, Аля?

– Отравили меня сильно. Вчера «скорая» капельницу ставила, чтобы немного очиститься. Но ем пока только жиденькую кашку и наливаюсь под завязку чаем. И нога распухла.

– Ой! Перелом?

– Нет, только ушиб сильный.

Зашли Зимин и Тимофей.

– Аль, никого к тебе не пускаю, но эти – товарищи по несчастью. Ничего? Свет, ты представляешь, звонит и говорит: клеёнку привезите! Тут не знаешь, жива ли, а она сиденье в машине запачкать боится. Вот бабы!

– А меня выселки взбесили, – сказала Света. – Женский голос просит помочь, ребёнок плачет, а они заперлись. Чтоб им так же в трудную минуту пришлось!

Следователь приехал показания снимать. Аля терпеливо отвечала на все вопросы, а потом спросила, чем же эти похитители объяснили своё преступление?

– Говорят, пошутить хотели.

– Вы, наверное, думаете, что это преступление сексуальное? А я вот думаю, что тут что-то более серьёзное, – задумчиво проговорила Аля. – Я ещё когда этот, что помельче, меня по болоту преследовал, заметила кое-что в его поведении…

– Ну?