— Моя племянница. Поехали домой, и ты сможешь встретиться с ней. Раньше она была единственной, кто мог обвести меня вокруг своего мизинца.

— Была раньше? — Я шепчу, когда его пальцы стягивают бретельки с моих плеч, обнажая меня перед ним.

— Да. Черт возьми, детка.

Прежде чем я даже понимаю, что он поднял меня, моя спина ударяется о матрас, и он переползает через меня, прижимая мое тело к кровати своим и наклоняя голову, чтобы захватить мои губы в жгучем поцелуе.

Молча, он рассказывает мне все, что я слишком напугана, чтобы признать его словами. И когда он подносит свои руки к моему телу, он прикасается ко мне, как будто я самая нежная, драгоценная вещь в мире.

Это заставляет каждый дюйм меня петь так, как я никогда не испытывала.

И я чертовски ненавижу это.

Мне нужен старый Себ. Порочный, жестокий любовник, который убедил меня, что единственное, что между нами, — это удовольствие, если он это позволит.

Это… это слишком.

— Мне нужно, чтобы ты остановился, — говорю я ему твердым голосом, когда кладу руку ему на грудь и пытаюсь оттолкнуть его от себя.

Сжалившись надо мной, он поднимается.

Его лоб хмурится, когда он смотрит на меня сверху вниз.

Он похож на растерянного щенка. Это почти мило. Или это было бы так, если бы я не знала, на какую жестокость он был способен.

Надавливая немного сильнее, я заставляю его скатиться с меня и быстро вскарабкаться с кровати, прежде чем подхватить его рубашку с пола и выбежать из спальни.

Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь втянуть воздух, который мне нужен, стены продолжают смыкаться вокруг меня.

— Черт, — выдыхаю я, откидывая волосы с лица, пока я мчусь к свободе.

Я у входной двери, готовая распахнуть ее и вдохнуть полные легкие свежего воздуха, когда его громкий голос останавливает меня.

— Какого хрена ты делаешь?

Гнев в его тоне останавливает меня.

— Тебе нужно прекратить притворяться, Себастьян. Перестань притворяться, что ты здесь ради меня, что тебе не все равно, хотя мы оба знаем, что это не так.