— А что он сказал? — поинтересовалась Лара, дожевывая свою порцию. Караванщик смущенно потупился.

— Это непереводимо. И вообще, чего он так кипятится, отличная штучка, только чуть острая… — как бы в подтверждение своих слов караванщик покапал на свой кусок из той же бутылочки, откусил и его лицо расплылось в блаженной улыбке, — эх, лепота…

При этих словах дверь в избушку распахнулась, и снова появился разыгранный гном. Поскольку его борода была набита снегом, а из рукавов он просто сыпался, то, похоже, только что этот носитель разума пытался заглотать сугроб целиком, притом успешно.

«Блудный сын» икнул и, отряхнув снег, сел на место.

— Водички? — ехидно улыбнулся караванщик по соседству. Травницы не поняли, куда конкретно предложили отправиться «помощничку», однако вряд ли конечная цель путешествия сильно отличалась от человеческих стандартов.

Ночь прошла беспокойно. Буквально каждые пару часов хлопала входная дверь, после чего с улицы доносились довольные вопли. Уже где-то заполночь главный караванщик не выдержал, и, предварив свою речь неразборчивой матерной фразой на гномьем, предложил:

— Слышь, ты, «блудный сын», определись! — после чего еще послышалась еще одна неразборчивая фраза. — Ты туда или сюда!

Ответная фраза также большей частью состояла из площадной ругани и, если опустить эмоциональную составляющую, гласила:

— Если бы не ваши кулинарные изыски, было бы все тихо, а так — терпите, — после чего жертва розыгрыша ходила «до ветру» уже с топором, дабы, в случае решительных действий обитателей избушки, обеспечить доступ к удобствам самостоятельно.

Дорога от гостеприимной избушки до Тихих Россох прошла без особых приключений. Гномы наутро все-таки помирились, и на всех следующих стоянках осторожно приучались к жгучему зелью, благо снега для компенсации последствий неправильной дозировки вокруг было предостаточно.

Тихие Россохи встретили травниц обычным для небольшого городка гулом и явными признаками строительства на месте пожарища. Травницы предпочли остановиться в уже знакомом трактирчике, сердечно распрощавшись со своими попутчиками. Те предпочли направиться в «Сало и Саблю», которая им показалась более перспективной с точки зрения налаживания торговых контактов.

Трактирщик узнал подруг и расплылся в улыбке:

— Ой, вернулись, вернулись! Всего по два кладня за постель, конюшню и корм для коней — дешевле не найдете.

— Судя по всему, уважаемый, дела у вас идут хорошо, — с улыбкой ответила Алрин, рассчитываясь. — А как там наши вещички поживают?

— Да что с ними станется, — махнул рукой корчмарь. — Все в целости-сохранности. Комнату ту же изволите? Как раз свободна!

— А давайте, — решила Лара. — А скажите, где у вас упряжь можно купить?

— Да, вам это точно не помешает, — со смехом сказал трактирщик, видя в окно, как Красавка задумчиво обнюхивает веревку, привязавшую ее к коновязи. — А вы к Энделу-кожевеннику загляните, у него должно все быть. Глядишь, и скидку даст.

— Спасибо, — поблагодарила кабатчика Алрин, — А теперь, пожалуй, возьмем-ка мы у вас…

Кинув свой тощий мешок под благоухающую свежим сеном кровать и аккуратно сгрузив туда же драгоценные сумки с клыками и снадобьями, Лара с колоссальным облегчением стянула сапоги, кинула на вешалку плащ и рухнула на постель. Послышался вздох облегчения, но тут открылась дверь и в комнату вошла Алрин. В руках у нее был деревянный поднос с возвышавшейся на нем горкой прожаренного и уже порезанного на аппетитные, сочащиеся прозрачным жиром полоски мяса. Вся эта прелесть была мелко посыпана красным перцем и толченой петрушкой.

— Ну-ка, помоги, подруга, — напряженно пропыхтела травница. Девушка мгновенно вскочила и переставила столик от окна в центр комнатки.