Обоим показалось, что они грезят. Они одновременно сжали друг друга в объятиях сильнее, а поняв, о чём подумали, почти синхронно улыбнулись в поцелуй. Боялись потерять. Может быть, и здесь был обман, морок, сон?

Линда выгнулась от поцелуя в ложбинку между грудей, от охваченных губами розовых ареол, вся трепещущая от наслаждения, от нетерпения, от того, что сгорала сейчас, как никогда до этого. Инпу утробно заурчал, когда заметил, что она приподнялась на пятках, призывно поведя распахнутыми для него бёдрами. Чуть усмехнувшись, мутным взглядом мужчина обвёл жаждущее его тело, молясь про себя Хаосу, чтобы они оба потеряли память и остались здесь навсегда. Он бы охотился и приносил к её стройным, длинным ногам с тонкими изящными щиколотками рыбу или животных, а она бы… она бы растила его детей. Эта мысль тряхнула бога мёртвых посильнее, чем известие о том, кто является его настоящим отцом.

Он остановился и присмотрелся к ней, исходившейся сейчас в истоме, со взглядом, просящим большего — его всего. Но ей неведомо, что он может дать ей не только сиюминутную близость, он отдаст её самого себя, ничего не требуя взамен, без сделок, без клятв. Но и ему было невдомёк понять, что Бахити его. В белокурой голове теснилась мысль, бьющая, как горячий источник в сознание, наотмашь, которую хотелось проорать: «Твоя!» Там, в прежней жизни, такой страсти не было места, его заполонили вежливое общение, внутренние установки, общественные нормы, ты там занят лишь собой, там не было возможности окунуться с головой в любовь. Да и знала ли она когда-нибудь, что такое любовь?

Безумие порыва, вновь смятые онемевшие от взаимного напора губы, руки, жадно и хаотично движущиеся по телам. Их взгляды встретились, для того чтобы затеряться в лабиринтах мыслей.

Моя возлюбленная?

Не меня ли он искал среди песчаной бури, сам потерянный, на барельефе в доме Бинцев?

Плавный упругий рывок в мягкое влажное тело до упора, вскриком — ответ. Хотелось выкрикнуть «моя», но имел ли право, даже если признала, что его жрица? Хотелось прошептать «твоя», но могла ли, зная, что покинет его, как только свершится сделка?

Движения тел в унисон друг другу, сначала более робкие, затем с увеличивающимся напором. Нежные узкие ладони заскользили по взмокшей спине, впитывая в себя дрожь его наслаждения, задав ритм, ласково сжав узлы мышц, ноготки несильно впились в кожу, руки обняли. Нежное стройное тело, дрогнув, выгнулось навстречу теперь уже более частым, более смелым движениям его ягодиц. Их взгляды растворились друг в друге, помутнев от страсти, вскрики раздавались чаще и громче. Их никто не услышит здесь: ни Маат, ни Дуат. Пусть хоть сам Хаос разверзнет перед ними бездну.

Линда приподнялась и, захватив его лицо в кокон нежных пальцев, вжалась лбом в его лоб, не отрывая взгляда, захватывая его в свою неволю. И без того пленённый, но готовый раз за разом сдаваться.

Если скажу, будет знать, покинет ли тогда Дуат?

Если скажу, что готова быть его, отпустит ли?

Перекат, и Бахити, очутившись на поджарых смуглых бёдрах, двинулась в удобном для себя ритме, теперь уже его изводя то медлительностью, то поспешностью. Бархатистая мягкая кожа мгновенно покрылась испариной и теперь блестела, почти ослепляя, солнце выбелило и без того светлые волосы женщины, глаза она прикрыла, только по выражению лица можно было понять, что она испытывает сильное наслаждение, не хватало лишь воздуха, чтобы крикнуть. Движение по груди, сама сжала соски, распахнув глаза и поймав его руки, потянувшиеся к её стройному стану, поймала пальцами запястья, направив их вниз к чувствительной точке, набрав скорость, сводящую его с ума, вынуждая его двигаться в заданном ею темпе.

Бахити склонилась к Инпу и поцеловала, сильно, переплетя языки в бешеной первобытной пляске Хаоса при создании мира. Теперь пришла его очередь простонать от чувственного удовольствия, от того, как остро он ощущал её, как сильно желал, до близости не осознавая насколько.

Новый фонтан стонов и ударов соединяющихся на немыслимом пределе тел оглушили окрестности. Обняв, он сдавил руками талию до побелевшей под его пальцами кожи, вбиваясь в узость тела настолько глубоко, насколько это было возможно, видя, что она уже на пределе, предвосхищая её сладкую истому, мечтая раствориться в её оргазме своим, достичь пика одновременно.

Линда вскрикнула ему в шею, потерявшись на короткий миг в обоюдном остром наслаждении, до ярких цветных кругов внутреннего зрения сильно сомкнутых глаз, а судорога прокатившегося по телу экстаза увлекла следом и Инпу, выплеснувшегося горячим семенем в податливое нутро. Бахити рухнула рядом, мигом ощутив прохладу этого места, пытаясь успокоить дыхание, где-то в голове гулко отдавалось движение крови, оставившей мощный заряд эндорфинов.

Анубис притянул к себе женщину и поцеловал в приоткрытые губы, она уткнулась в его плечо и наслаждалась тем, как он ласково очерчивал каждый изгиб её тела.

— Я видела тебя, когда кружила в автомобиле по дороге, и в кустах у дома, и возле фонарного столба, — прошептала она в его кожу, дополнительно разогнав мурашки по его телу.

Инпу поцеловал её в макушку и про себя усмехнулся: Хаос приберёг для него рандеву с Бахити на будущее — одну из трёх, ту, которая пока не состоялась, для него. Под грудиной заныло — сильно, сжал её так, что вскрикнула, но всё же не оттолкнула, плотнее уткнувшись в него. Что бы он ответил ей? Что следующая её встреча с ним состоится тогда, когда Анубис будет исполнять свою роль на Справедливом Суде, не помня лиц и имён? И каждому воздастся по заслугам, и он даже не будет знать, какой приговор вынесет в будущем своей Бахити…

— Я нашёл источник, нужный нам, когда охотился на рыб, — ответил тот.

Линда помрачнела, так же как и он. Но ведь она хотела его найти и двинуться дальше, почему же сейчас ей хочется растянуть время пребывания здесь настолько долго, насколько это вообще возможно, испытав при этом чувство вины, что ей как можно скорее следовало бы найти сына? За этими мыслями заворчал голодный желудок. Она подняла на него смущённый взгляд и улыбнулась, следом рассмеялся и невесомо поцеловал её.