– Хорошо. – фыркнула девушка – Но будь так добр, держись за моей спиной.

– Ты сомневаешься в моём профессионализме?

Я выхватил у неё фонарик и начал искать вход в здание. Она ещё что-то там пробубнила, но всё же пошла за мной. Вскоре нам открылся проём, а за ним на верх вела лестница. В принципе этот дом почти ничем не отличается от наших. Значит в архитектуре мы ушли не далеко от предков. Местами ступени крошились от старости, но всё же выдерживали нас, несмотря на свою древность. На каждом этаже было по три квартиры, в которые мы решили не заглядывать, чтобы не нарваться на что-нибудь опасное. Мы с легкостью поднялись на девятый этаж, (пришлось считать, чтобы отвлечься), и найдя люк выбрались на крышу. Свет фонаря не смог дотянуться чего-либо в высоте. Одна сплошная темнота. Зато каково было наше удивление, когда мы прошлись по крыше почему-то хрустящему и оно вдруг начало светиться слабым зеленоватым светом.

– Ого! – воскликнула Калли – Это же флуоресцентный мох! Я читала о таком. Когда он погибает высыхая, то при разрушении, начинает испускать свет. Если собрать его в какую-нибудь прозрачную ёмкость, то можно сделать себе пару фонарей, которые неплохо будут освещать нам путь.

Мне приходилось только удивляться находчивости и сообразительности этой девушке. Я даже представить себе не мог насколько сложна её жизнь, что она столько знает, и так легко находит выход из сложных ситуаций.

– Значит, нам придётся зайти в одну из квартир и поискать, то что сможет нам пригодиться для создания фонарей. – сказала Калли. – Если начнём сверху вниз, то так больше шансов.

– Ты предлагаешь, заходить в каждую? – признаться, я был немного напуган.

– Ты хочешь домой? Хочешь выбраться отсюда?

В её тоне было что-то начальственное и приказное. Я поёжился, но согласился.

– Только я пойду первым, а ты держись за мою руку, чтобы не потеряться в темноте.

Девушка молча протянула мне уродливую оставшуюся часть левой руки. В свете фонаря, Калли смотрелась сама, как странное существо. Большие, яркие глаза, хрупкое на первый взгляд тело и густые, распущенные, длинные волосы, которые уже успели обсохнуть и делали её… красивой.

Я осторожно взял Калли за её обрубок и не сильно потянул в сторону той квартиры, что была к нам ближе. Толкнул дверь, подёргал за ручку – она была заперта. Единственное, что мне удалось, так это испачкаться в слизи, которая покрывала всю эту дверь. Следующая попытка тоже не увенчалась успехом. А вот третья дверь нам поддалась. Когда я начал её открывать, то верхняя часть слетела с петель и только чудом на нас не обрушилась. Я аккуратно отодвинул её к стене и посветил фонариком в глубину. Там высвечивались очертание мебели, которая теперь была просто пеплом и трухой, и составляла небольшие горки в разных местах квартиры. Я сделал шаг и лишь только я переступил за порог, как пол подо мной начал крошиться с шумом падая вниз. Мне повезло, что Калли оставалась за порогом и потянула меня обратно, иначе быть мне на этаж ниже.

– Верхние этажи слишком неустойчивые. Возможно, придётся спуститься в самый низ и поискать там.

– Хорошо – ответила Калли. – Так и сделаем.

Мы аккуратно спустились до первого этажа и проверили двери. Все три квартиры на первом пролёте оказались открытыми и полностью пустыми словно из них вынесли всё, вплоть до самых мелочей. Но на одной из кухонь нам всё-таки удалось найти стеклянные, прозрачные тары и до сих пор целые. Калли в каком-то мусоре нашла старую проволоку, почти не рассыпавшуюся от ржавчины. Она обмотала ею горлышко стеклянной посуды и закрепила сверху дугой на манер ручки.

– Так будет удобней нести. – сказала она и с лёгкостью повесила самодельные фонари на свою культю.

– А теперь давай наверх.

Снова поднялись на девятый этаж и набрали по половине тары флуоресцентным мхом. Свечение длилось недолго, но стоило потрясти, как сухие пушистики мха ломаясь друг от друга начинали издавать слабое сияние.

Когда же наконец мы спустились и уселись около здания, стало понятно, что если в ближайшее время мы не найдём выход, то просто можем умереть от голода. Есть хотелось, как никогда. И в этой полной, кромешной тьме, урчание моего желудка, слышалось намного метров вокруг нас.

– И так, – сказал я. – У нас есть свет, есть вода, которая куда-то бежит, и есть наше терпение, которого я надеюсь хватит надолго.