Солнце, скрывшееся за облачком, выглянуло вновь и ослепило немцев ярким светом, мешая им вести прицельный огонь по отступающим и раненым русским, что и спасло Ивана Петровича от расстрельных выстрелов противника. Пули свистели рядом, одна из пуль скользнула по сапогу и оторвала каблук, не задев, однако, ноги.
Зарываясь в глубоком снегу, Иван Петрович дотянул офицера до передовой траншеи, обессилено свалился вниз и стащил поручика за собой, спасая этим жизни ему и себе.
Подбежавшие солдаты подхватили офицера и унесли по траншее вглубь обороны, а Иван Петрович остался среди сослуживцев, которые убедившись, что он не ранен, похлопывали его по плечу и поздравляли с чудесным спасением.
– Повезло мне в этот раз, – придя в себя, подумал он, вглядываясь из траншеи в неподвижные серые фигурки раненых и убитых товарищей, что валялись в беспорядке на изрытом снарядами заснеженном поле. –Ради чего были убиты и ранены мои товарищи, телами которых усеяно это поле?
Без огневой подготовки и прикрытия артиллерией, средь бела дня, наступление было обречено на неудачу, но штабные генералы гнали и гнали русских солдат под немецкие пули и снаряды, чтобы исполнить приказ Верховного Главнокомандующего – царя Николая Кровавого, атаковать и атаковать немцев, не позволяя им перебросить резервы во Францию, где воевали царские союзники: французы, англичане и прочие европейцы.
Всего этого Иван Петрович не знал и не мог знать, но в бездарность армейского руководства поверил полностью и окончательно, убедившись, что жизнь солдатская ничего не стоит, по разумению генералов, коль они гонят солдат на убой под пули и снаряды немцев, словно скот на скотобойне под ножи мясников.
С наступлением сумерек санитары убрали с поля тела убитых и замёрзших солдат, поскольку все раненые, не сумевшие самостоятельно добраться до траншей, замерзли и окоченели в солдатских шинелях и сапогах, не приспособленных согревать крестьянские тела и души столь длительное время даже на небольшом морозе короткого февральского дня.
Следующим днём, командир батальона, через комвзвода передал унтер-офицеру Домову, что его представили к награждению Георгиевским крестом третьей степени за спасение своего командира. Это известие Иван Петрович принял без возражений. Сослуживцы поздравили унтер-офицера с наградой, где-то раздобыли спирта, бойцы выпили за награждённого и помянули убитых бойцов роты, что погибли в этой атаке: таковых оказалось одиннадцать человек и три десятка раненых.
– Ещё несколько таких глупых атак и от батальона ничего не останется, – заметил Иван Петрович, отказавшись от выпивки, предложенной сослуживцами, чем вызвал неподдельное удивление сибирских стрелков.
– Как же так, господин унтер-офицер, с мороза и ради награждения не выпить чарку водки? – удивился боец-сибиряк. У нас, в Сибири, завсегда в мороз, зайдя в дом, положено мужику чарку водки выпить, чтобы кровь разогреть. Не жить вам в Сибири, коль вы совсем не пьёте, – выразил он сочувствие, осушив и вторую чарку.
Прошла ещё неделя, и поступил приказ из дивизии в очередной раз потревожить немцев, показывая намерение овладеть их позициями для дальнейшего наступления.
Иван Петрович, услышав приказ о скором наступлении, предложил новому командиру роты:
– Там, у немцев перед самой траншеей есть небольшая впадина, которая не видна немцам. Если ночью туда залечь в белых халатах, в которые нарядить солдат, можно будет закидать немцев гранатами и отвлечь их от наступающих. Давайте я с несколькими бойцами попробую это сделать, чтобы обеспечить успех нашего дела и избежать напрасных жертв. Предложение унтер-офицера было принято.
За два дня группа добровольцев из двенадцати человек пошили белые халаты, сменила черные бараньи шапки, в которые одевались сибирские стрелки, на серые пехотные, натерли винтовки мелом, чтобы ничего темного не выделялось на белом снегу, и подготовились к утренней засаде под боком у немцев.
Перед рассветом, забрав весь батальонный запас ручных гранат, добровольцы покинули траншеи и поползли в сторону немецкой обороны, чтобы залечь в низине вне видимости врага ожидая наступления батальона, и неожиданным ударом ошеломить неприятеля и обеспечить успех наступления.
Погода благоприятствовала успеху дела. Как и в первом наступлении, к утру разыгралась метель, снежные вихри в наступившем зимнем утреннем рассвете били в спину наступающим цепям русских, делая их совершенно невидимыми для немцев.
Саперы, которые выдвинулись заранее, лёжа в снегу, сделали проходы в колючей проволоке, в три ряда огораживающие позиции немцев по фронту. Под порывами ветра, пустые консервные банки, что немцы развесили на колючке, громыхали и звенели с самого вечера и потому немцы не обращали уже внимания на этот шум который должен был предупреждать их о приближении русских.
В условленный час, а именно, в восемь утра, засадная группа начала забрасывать немецкие окопы и траншеи ручными гранатами, создавая впечатление у немцев, что русские ворвались с тыла.
Немцы, как и в первую атаку, быстро покинули первую линию своей обороны, чтобы дать отпор русским во второй линии.
Группа добровольцев вместе с Иваном Петровичем прорвалась сквозь проволочные заграждения и устремилась за убегающим врагом, забрасывая немцев гранатами.