– Ладно. Может, потом сходим в парк.
Пока я жевала, он терпеливо ждал. Потом произнёс:
– Что слушаешь? Рэп? – он кивнул на наушник, одиноко торчащий из уха.
– Джаз, неоклассику. Но чаще всего, просто эмбиент и лоу-фай – не обращая внимания на то, что играет.
– Ты очень странная.
– Думаю, это сразу заметно! – я засмеялась. – Понимаешь, музыка для меня – просто фон, как в кино. Играет себе саундрек, и мне кажется, будто жизнь – это фильм, а люди лишь персонажи. Тогда не так страшно.
К моему удивлению он понял.
– Ага! Я тоже в наушниках, когда отчим…
Он осёкся и вновь покраснел.
Но я уже догадалась. Везёт же мне на Мурлык!
Теперь пацана стало жаль. Выходит, не всё у них так расчудесно, у этих весёлых и беззаботных детей.
– Пойдём погуляем. С меня поцелуй.
Он засиял.
– Правда? Не врёшь?
Да уж! Девчонок ему не видать, как своих багровых ушей!
Я взяла куски пиццы с соседнего столика – для голубей, и мы вышли на улицу. Парк был через дорогу.
Я отламывала кусочки и кидала в урчащую стаю. Пальцы испачкались в жире и кетчупе, но мне было плевать. Сбросив кроссы, я откинулась на спинку скамейки и приоткрыла рот.
Иван не догадывался, что нужно делать. Он только болтал: о себе и о школе, о девчонках, о музыке.
Почему в этом мире никто не умеет молчать?
Пришлось говорить и мне.