Это, конечно, было преувеличением: в бою огонь не бывает и наполовину таким метким, как на учениях. Но приводить в чувство неопытных солдат, сбившихся на поспешную неприцельную стрельбу, надо сильными аргументами.
В этот момент построившиеся, наконец, шведы дали ответный залп. Кругом засвистели пули, несколько солдат упало. Кто-то закричал от боли, строй вздрогнул. Я угрожающе подался вперед:
- Молчать! Стоять смирно! Евсеев, займись ранеными. Остальные - слушать меня!
Стоять спиной к врагу было чудовищно неуютно, то ли дело - лицом. Глупость полнейшая, как будто ото лба пули отскакивают! Заглушив зябкое чувство в душе командирским рыком, забрал ружье и заряды у раненого солдата и продолжал:
- После команды "пали" сначала выправь прицел! Не беда, если залпы будут недружными, главное - меткость. На три счета задержки выстрела хватит? Мало трех - бери пять, только попади! Смотреть на меня, показываю! Подпоручик, командуй.
- Господин капитан, прикладывайся! Пали!
Раз-два-три: мушка замерла, палец с привычной нежностью потянул спуск, выстрел грохнул, отдача толкнула в плечо. Шведский офицер, подающий команды к следующему залпу, споткнулся и упал ничком.
- Понятно, как надо?! Заряжай!
Вместо полутора десятков движений, нужных для перезарядки обыкновенной фузеи, у нас осталось шесть. Я посчитал за лучшее соединить их под одной командой, а на учении иногда приказывал заряжать без команды и даже вести беглый огонь. Когда солдаты становятся в одну шеренгу с большими интервалами, не мешая друг другу, такой способ прилично добавляет меткости. В бою не стоило так делать, чтобы готовые зарядные камеры не истратить преждевременно: их снаряжать долго. Солдатам требовалось опуститься на колени на ровном месте, разложив перед собой укладку с инструментами, и возиться минут пятнадцать. Это на десять зарядов (прежнюю дюжину пришлось все-таки урезать). Заодно - наскоро почистить ружье, нарезы успевали забиться пороховой гарью.
- По пятьдесят батогов после боя, кто будет мазать! Вторая шеренга... не спеша... с Богом... па-а-ли! Третья... Четвертая...
Прежде русская пехота становилась в шесть шеренг, но последний год глубину строя убавили до четырех. Впрочем, по обстоятельствам, и старое построение могло применяться. По-новому удобнее было вести огонь, только первая шеренга в этом не участвовала: составлявшие ее солдаты просто сидели с заряженными фузеями, на случай если неприятель бросится в атаку сразу после нашего залпа.
- Заряжай!
Я посмотрел вперед: стоящая против нас линия изрядно поредела.
- Уже лучше! Вторая... Прикладывайся! Пали! Третья...
В промежутки ружейных залпов пробился мощный голос премьер-майора:
- Прекратить огонь! Багинеты примкнуть, в атаку... Ступай!
Наши багинеты и так были на месте, нам они стрелять не мешали. Пока другие возятся...
- Заряжай!
Манера атаковать багинетами на заряженных ружьях только начала распространяться среди европейских армий в испанскую войну. Дать залп в упор, а еще лучше - отдать этот выстрел на усмотрение солдат, и сила атаки удвоится.
Оба полка наши под барабанный бой пошли широким шагом на шведов и сбили их с позиций. Хотя перед моей ротой неприятельский строй был довольно жидким, враг не побежал, а отступил в порядке, со стрельбой, под защиту своей второй линии, успевшей выстроиться в сотне сажен. Все начиналось сызнова.