— Бросить оружие! Поднять руки! — Зычный голос, силу которого на плацу в гарнизоне прапорщик сдерживал, прозвучал с пугающей громкостью, пронесся над увалами и вернулся назад глухим эхом: — Руки! Уки! Ки! — Команду Гусь подкрепил еще одной очередью. И тут же автоматы простучали со стороны, где находились сержанты. Демонстрация огневой мощи оказалась действенной.

— Не стреляйте, сдаемся!

Голос, прозвеневший в истошном накале, обнажил ужас, который испытывал кричавший.

— Бросить оружие! — повторил команду Гусь. — Поднять руки! — Затем последовало еще одно, отнюдь не уставное предупреждение. — Иначе посеку автоматами!

Четверо неизвестных в армейском камуфляже побросали карабины и вскинули руки. Прапорщик выбежал из-за дерева на открытое место.

— Ложись! — Гусь повел автоматом, и пули, разбрызгивая в стороны колючки прошлогодней хвои, прочертили строчку перед ногами браконьеров. Те дружно бросились на землю.

— Руки в стороны! Ноги развести! — Гусь выкрикивал команды одну за другой, при этом не избегал и метода активного убеждения — носком ботинка врубал строптивым и непонятливым по ребрам.

Когда четыре мужика распластались на земле, как шкуры медведей, выложенные для сушки, Гусь повернулся к Караваеву, первым подбежавшему ему на подмогу.

— Обыщи их!

Караваев довольно умело обшарил чужие карманы, потрогал ноги через брючины. Нашел три охотничьих билета, две зажигалки, коробку спичек, три начатые пачки сигарет и два больших ножа английского производства.

— Все, товарищ прапорщик, — доложил он, передавая Гусю трофеи.

Гусь подошел к типу, лежавшему посередине. Подковырнул ботинком под бок.

— Зачем стреляли?

— Думали, охотинспекция.

— Значит, завалить инспектора в тайге дело законное?

— Нет, мы в людей не целились. Стреляли в воздух. Чтобы попугать. В таких случаях инспектора на рожон не лезут. Это уж так заведено.

— Значит, в воздух? Ну-ну. Тебя отвести к дереву, в которое ты влупил жакан?

Браконьер не ответил.

— И на что вы тут охотились? — спросил Федотыч. Он уже заметил стоявшую в стороне большую плетеную корзину с крышкой. — На мышей? — Федотыч подошел к корзине и открыл ее. Заглянул внутрь. Потом сунул туда руку и вытащил на свет птицу, спеленутую широким бинтом, чтобы не махала крыльями. — Глянь, Леонид, что они вытворяют.

Гусю птица понравилась. Глаза, оттененные темными пятнами, смотрели внимательно и вместе с тем сурово. Верх головы, спина, крылья и хвост были темносерыми, на светлой груди виднелись похожие на капли пестрины. Хищный крючковатый нос с выступом, напоминавшим зуб, крупные ноздри придавали птице характерную внешность.