– К утру меня не должно тут быть.

– Вот как. – Рада спрыгнула с подоконника. Застыла у исказившего наши отражения окна и с сожалением отметила: – Значит, не судьба нам вместе во дворце пожить.

– Не судьба, так или иначе. Император отсылает младшего принца в восточное королевство. Тебя ждет путешествие.

И меня оно ждет. Тоже на восток, разве что мой путь лежит в более отдаленные горные части. Германа не интересуют храмы в глуши, так что встретиться мы не должны.

– Ты можешь перейти в его в охрану и уехать с нами, – предложила Рада без особой надежды. – Покинешь столицу с покровителем, который сумеет… решить твои проблемы.

Я мотнула головой, она свою склонила набок, не скрывая недоумения. Ну да, что же это за проблемы, если даже принц их решить не способен. Настал он – момент для объяснений, хоть каких-нибудь. Врать бессмысленно. Завтра Герману обязательно станет известно и про разгром в склепе, и про обезвреженного шпиона Культа. Но и выложить всю правду не вариант. Идя к Раде, я намеревалась открыть ее часть: что из-за успешного внедрения в Культ на меня ополчился Наздор. Лучше быть беглым магом, чем казненным. Ясный и почти настоящий мой мотив. Вот только там, где есть «почти», нет места ничему настоящему. Заготовленные заранее слова застряли в горле колючим комом.

– Ладно, – как ни в чем не бывало произнесла Рада. – Не хочешь – не рассказывай.

– Ты рассказала мне, – выдавила я в укор самой себе, – в похожей ситуации, когда просила меня помочь.

– Я хотела.

А я не хочу? Или просто не могу? Ком расширился, разросся, начал душить. Она оттолкнулась от подоконника. Шаг, другой, третий, и расстояния между нами не стало. Дрогнуло пламя свечей, вдоль позвоночника прошелся мороз. Ее ладонь легла на мое плечо, сжала тихонько.

– Ты все держишь в себе, – звучало констатацией факта, не более, – и взвалила на себя много. Но лишь тебе решать, когда будет достаточно.

От Рады исходило тепло, веяло чем-то родным – тем, что я чувствовать никак не могла, но чувствовала. Будто у меня действительно была сестра, и в собственную легенду для прикрытия верилось.

– Имеешь право не делиться, – она улыбнулась, – возможно, тебе это и не надо. Ты сильная и не поддержки просишь, а помощи. Я помогу.

Ее рука скользнула вниз – к предплечью, локтю, запястью. Поправила задравшийся рукав моего платья, прикрыв свежий след от пореза, и двинулась дальше. Все-таки заметила… Хотя мой обморочный вид и без того намекал, что вечер не удался. Его остаток обещал стать лучше, в глазах напротив была не жалость. Сочувствие. Я раскрыла ладонь, наши пальцы сплелись.

– А в детстве ты меня так успокаивала, – обронила Рада, второй рукой убирая мне за ухо лезущую в лицо прядь. – Как же все изменилось. Волосы у тебя были светлее, и за ухом родинка… И ты ругала меня за идеи влезть в соседский погреб и стащить банку варенья, а теперь сама хочешь ограбить склад с артефактами. Забавно.

– Для волос есть краска, – я вдохнула – глубоко и свободно, – родинки удаляются магией. Соседи понесли бы больший ущерб, лишившись банки варенья, нежели тайная служба из-за парочки артефактов. А я не твоя сестра.

Выдох, разъединенные нами одновременно пальцы. Она отстранилась – всего на несколько дюймов, посмотрела вроде и на меня, но как-то мимо. И спросила:

– А где моя сестра?

По ее взгляду не читалось ровным счетом ничего, кроме желания получить ответ на заданный вопрос. Я отлипла от двери. Шагнула к подсвечнику, к свету и его обманчивому теплу.

– Что с Дариной? – повторила Рада настойчивее.