– Зачем тебе эти записи? – с напором спросил Северин, указав на подшивку. – На романтичную дуру ты не похожа.
А жаль. Многовато ему уже обо мне известно. Благо и я не отстаю, что в теории может помочь прижать его в ответ.
– Я же не спрашиваю, зачем ты про заклинание духов зачитываешься.
Потому что прекрасно знаю. А откровенничать с ним не собираюсь, чем бы ни угрожал. Теперь-то уверена: сдать меня не сможет, пойдет ко дну следом. По личному делу сюда забрался, причем по тому самому, из-за которого его уже однажды сослали.
– Да мне просто обидно, – нахально сказал Северин. – Тебя отныне исключительно темные маги привлекать будут?
Вот уж никогда у меня прежде проблем не было с тем, чтобы верно расценить подобные слова. А сейчас затруднялась понять, приставание это или изощренное издевательство.
– Ну что ты, – вызывающе проворковала я. – Главное, чтобы человек был хороший.
– Как хороший человек, скажу, что проникновение со взломом – не лучшее начало карьеры во дворце. Здесь дерзких и непослушных не любят.
– На себе проверил пять лет назад?
– Было такое, – не стал отрицать он. – Впредь буду умнее.
Раньше лез на рожон, а теперь в покои архимага. Действительно, поумнел.
Озвучила бы это с удовольствием, но перепалки совсем не вписывались в план свести наше общение к минимуму. И Северин искомую тетрадь уже изучил целиком, а мне до конца подшивки оставалось несколько листов.
– Дочитывай, и уходим, – скомандовал он. – Скоро светать начнет.
Встал с кресла и отправился возвращать тетрадь на место, а заодно подчищать рассеивающими чарами кабинет от следов своей энергии. Предусмотрительный… Если рылся по всем шкафам и полкам, то необходимо все подчистить, чтобы Юстин по возвращении не заметил чего. Я придвинула лампу поближе и сфокусировалась на заключительной части исследований.
Целительницу и жреца Юстин называл образцовым объектом исследований, однако отмечал, что слияние двух отдельных личностей в единое целое немыслимо. В одном человеке свет и тьма ужились бы гораздо интереснее. Сердце подскочило к горлу, глаза жадно впились в следующие строки. Там говорилось обо мне… Не конкретно обо мне, само собой, а о переходящих. «Множественный дар Камены был очень редким случаем, жаль, что в то время я не обратил на него должного внимания». Что еще за Камена?! Подшивка содержала ответ: светлая магичка разума Камена, умевшая обращаться во тьму, сгинула в экспедиции по западному заливу, в шторме, из которого немногим удалось спастись. Смельчаки тогда заплыли слишком далеко, корабль в щепки разнесло, лишь пара человек спаслась на шлюпках. Дата экспедиции прилагалась… Именно в ней сотню лет назад участвовал Велизар. Выходит, плавал с Каменой и знал ее? Ива не первая его переходящая?.. Вот же…
Материалы обрывались комментарием, что тут поле непаханое и требуются более детальные исследования. Которым не суждено было продолжиться, поскольку Надзор счел их потенциально опасными. Поэтому Юстин и не разыскивал других переходящих? Запретили ведь, а он сильно ратовал за соблюдение законов, ну или просто боялся потерять все, что имеет. Дослужиться до архимага и поставить на кон собственное благополучие не каждый способен.
– Ну что там, они жили долго и счастливо и умерли в один день? – вырвал из размышлений голос Северина. – Клади обратно, нам пора.
Я поспешно вернула подшивку на место, убедившись, что именно так она в шкафу и лежала. Сплела рассеивающее мою энергию заклинание, прошлась им по всей полке. Отлично, никаких следов. Северин забрал лампу, мастерски развеяв магией то, что она начадила, и направился в коридор. Видимо, с собой ее принес. Я вот не догадалась… А искать и жечь хозяйскую было бы, пожалуй, рискованно. Есть польза от того, что мы здесь столкнулись. Не пришлось ни блуждать в потемках, ни рыться долгие часы в кабинете. Но это единственные плюсы, а в остальном – одни минусы! Теперь он точно с меня не слезет. Я ему и прежде покоя не давала, а сегодня убедился, что чутье его не подводит.
Дом мы покинули через дверь под заклинанием отвода глаз. У Северина была копия ключа. То ли в тайной службе хранятся все дубликаты, то ли заранее подсуетился. В любом случае это было приятнее, чем вылезать в окно.
На мощеной дороге я попыталась распрощаться, но он вызвался меня проводить.