— И вчера тоже принимала…

— И вчера принимала, — произнесла Алла с вызовом. — А что?

— И тоже раздраженная была, — продолжал Алексей монотонно.

— Устаю я! Ясно? Работы много.

— Поэтому на мне срываешься?

— Никто не срывается…

Алла выставила на стол разогретый ужин и села сама. Есть не хотелось. Мешало присутствие мужа. Слишком близко он сидел. Она слышала, как он жует и глотает. Ей это было неприятно, хотя не так давно, когда она с Эролом перекусывала в гостиничном номере, ее совершенно не раздражало то, как тот чавкает.

Не донеся вилку до рта, Алла посмотрела на Алексея. Он тоже поднял на нее взгляд. Его челюсти мерно двигались. Неожиданно ей захотелось ударить его. Может быть, даже зубцами вилки. Это он был во всем виноват! Если бы не его черствость и вечная занятость, ей не пришлось бы искать любви на стороне и она не чувствовала бы себя последней блядью.

— Что смотришь? — спросила она.

Не ответив, муж вышел из кухни, вернулся на место и сказал:

— В наушниках сидит. Можно разговаривать спокойно.

— О чем разговаривать? — Алла резко отодвинула тарелку.

— Разве не о чем? — спросил Алексей.

Его лицо ничего не выражало. Оно было как каменное. И снова ей захотелось ударить его. Но одновременно с этим ей захотелось разрыдаться у него на плече. Так больше не могло продолжаться. Алла понимала это. Она знала, что долго не выдержит.

Она встала и занялась посудой, не дожидаясь, пока муж закончит ужинать. Он стал рядом и тихо спросил:

— Что с тобой, Алла?

— Ничего, — раздраженно ответила она и добавила: — Надоело все.

— Что именно? — допытывался он.

— Все, — отрезала она.

— Я? Дочка? Жизнь? Неужели все?