– Кто вы?

– Отец, который разыскивает свою дочь. Я хотел бы поговорить с вами об Анри Хмельнике.

Хозяин нахмурил кустистые брови:

– Хмельнике? Я так полагаю, он умер. А вы на часы смотрели? Советую вам убраться из моих владений.

– Вы с ним были близки?

Мужчина отступил на шаг, намереваясь закрыть дверь, но Габриэль бесцеремонно толкнул массивную деревянную створку. Переступая через порог, он увидел, как побелело лицо Круазиля, словно ему на голову вывернули мешок муки. Габриэль сантиметров на двадцать возвышался над тощим стариком с цыплячьей шеей, скелетоподобными ручками и черными, как нефть, глазами. Чуть дальше, в глубине гостиной, трое таких же седых индивидуумов сидели за покерным столом в облаке сигарного дыма.

– Убирайтесь из моего дома, – повторил хозяин усадьбы, – или я вызову полицию.

Габриэль сунул ему под нос экран своего мобильника с фотографией картины с Жюли и Матильдой:

– Узнаете?

Круазиль резко повернулся к трем своим сподвижникам. Один из стариков поднялся.

– Вызови полицию.

Габриэль был уже в двух шагах от гостиной. Он угрожающе выставил перед собой палец:

– Только попробуйте, и я расквашу вам физиономию о ваши же покерные фишки. Сядьте на место. Через несколько минут вы обо мне забудете, если не станете дурить.

Габриэль пошел напролом, и у него получилось. Старик послушался, остальные замерли, боясь моргнуть.

– Итак, эта картина?

– Я абсолютно ничего о ней не знаю, – ответил Круазиль ледяным тоном. – Что вам надо, черт побери?

– Увидеть картину Арвеля Гаэки, которая висит у вас в кабинете.

Правое веко Круазиля рефлекторно задергалось.

– Зачем? Что не так с этой картиной?

– А вы не знаете?