Книги

Жил-был раз, жил-был два

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я проверил, когда вернулся: она так поступила только с книгами этого автора.

– Я… я не понимаю.

– Думаю, тут была дарственная надпись.

Коринна держала одну из книг в руке. Она машинально листала ее, не читая:

– Дарственная? Но где и когда Жюли могла получить дарственную надпись? Никогда ни один писатель ногой не ступал в книжный магазин Сагаса. И для чего ты мне все это рассказываешь?

– Я думаю, существует связь между Калебом Траскманом и исчезновением Жюли. Я думаю, этот автор триллеров, чья популярность не нуждается в доказательствах, в высшей степени замешан в это дело. Я даже, можно сказать, убежден. Он сам признается в этом в «Последней рукописи». Не совсем явно и напрямую, а при помощи кодов, намеков, которые не могут быть случайными… как если бы он хотел себя выдать. Послания на гидроэлектростанции, письма, роман – все связано.

Губы Коринны дрожали.

– Как такое возможно?

Подступали слезы. Поль прижал ее к себе, погладил по спине:

– Вот это мы и постараемся как можно скорее выяснить. Но вполне вероятно, что Траскман когда-то давно приезжал в Сагас. Как простой турист, инкогнито. И снял шале у отца Давида, чтобы окончательно отредактировать там свой роман, что и объясняет найденные нами рукописные страницы. Он мог познакомиться с Жюли, когда она работала в гостинице, а он там останавливался, и… возможно, между ними что-то было. Какие-то чувства, я хочу сказать. Давид Эскиме стал этому свидетелем.

Он отстранился, встретил взгляд жены. В этот момент он ощутил в ней хрупкость хрусталя.

– Калеб Траскман умер, но его сын все еще жив, – уверенным тоном добавил он. – Он должен что-то знать.

– Умер, – механически повторила Коринна.

– Он пустил себе пулю в голову три года назад. Это написано в предисловии к «Последней рукописи», его последней книге, – предисловии, которое написал его сын. Но мы еще поговорим об этом позже, ты уже на ногах не стоишь. Сколько таблеток снотворного ты приняла?

– Две. И еще «Xanax».

Ее почти ежевечерний коктейль вот уже на протяжении нескольких лет. Поль больше даже не удивлялся. Он помог ей дойти до кровати. Уложил, накрыл, поцеловал в щеку и несколько секунд смотрел на нее. Как давно он не глядел на нее вот так, с нежностью? В конечном счете, кажется, не все еще умерло в нем.

Он удалился на цыпочках. Заглянул в комнату Луизы. Она скорчилась поверх одеяла, прижав к себе подушку. Судя по виду, она крепко и спокойно спала. Он прикрыл дверь и вернулся в гостиную. Коринна, Луиза – последнее, что у него осталось. Он не имел права все испортить.

Роман Траскмана ждал его на журнальном столике. Казалось, серебряные буквы на обложке пляшут в одном ритме с языками пламени. Когда он взял книгу, ему показалось, будто он прикоснулся к чему-то злотворному. Да, так оно и было: эта книга – само Зло. Абсолютное Зло, которое тысячи людей держали в руках, но так и не разгадали его тайный смысл.

Не поняли, что речь идет об исповеди.

Он снова уселся в кресло и принялся за чтение. В три часа ночи он закрыл книгу. После концовки, предложенной сыном, он прочел фотокопии авторской версии, написанной отцом. Руки Поля дрожали, когда он перевернул последнюю страницу. Он устремился к бару и плеснул себе виски, который и проглотил залпом.