Глава 8
— И снова мы с тобой, вдвоем, как жопе пальцы, да? — осклабился лысый кид, сплевывая на тракт, — Как в старые-добрые…
— Вот кому ты два пальца в жопу совал? — тут же спросил любопытный я, продолжая двигаться вперед, — И зачем?
— Ну тут всё просто, — охотно ответил очень нарядный, хоть и слегка уже запыленный Крюгер, очевидно задолбанный нашей долгой прогулкой, — Снимаешь с нужного разумного штаны, всовываешь ему в зад два больших пальца, хватаясь остальными за ягодицы покрепче, а потом… представляешься Должником! Все выложит! Если б ты знал, сколько сведений я добыл таким образом! Быстро! Надежно! Без осечек!
— Вот вообще без осечек? — подумав, уточнил я. Нет, способ, конечно, отвратительный, мне аж поплохело. Только разумные тоже не дураки, понимание имеют, что без причиндалов выжить шансы очень даже неплохие, а вот с разломанным Должником «персиком» … это даже хуже сажания на кол.
— Парочка была, конечно! — с энтузиазмом кивнул мой спутник, — Но тут есть план «Б»! Калишь на огне шило до красноты, а потом угрожаешь проткнуть им клиенту яйцо. Тут вся мякотка в том, что нужно заранее донести до пациента мысль, что он сам, когда шило уже будет в яйце, смекаешь? …сам, дергаясь от боли, себе всё там разорвет. В смысле окончательно и бесповоротно. Но это, конечно, не то…
Так и шли. Местность в этой недостране холмистая, овражистая, всё зеленью заросло. Огромную тушу «Авроры» спрятать получилось, опустив её ночью в огромный овраг, смердящий почти высохшим болотом и прикрытый холмиками, но он оказался чуть дальше от местной столицы, чем нам с Крюгером хотелось, вот и работали ногами. Столица…
Одно название.
Столица, город под непривычно звучащим названием Ташинеу, была огромной разросшейся деревней, в центре которой местные таки сподобились выстроить нечто, отдаленного напоминающее поселок городского типа, то есть несколько многоэтажных зданий. Цивилизацией тут не пахло даже близко. Ни проводов, ни столбов, ни замощенных дорог, ни чего-либо механического. Пронзительную окружающую пастораль слегка оправдывала старательность местных жителей, напоминающих смесь людей с эльфами, с которой те обихаживали свои дома и примыкающие к ним участки дороги.
На этот раз мы с лысым расходиться не планировали. Моя черная маска, даже если снять нижнюю часть, всё равно никак не напоминала атрибут обычного смертного, так что я играл телохранителя и слугу, а Крюгер притворялся неким авантюристичным и состоятельным джентльменом. Пока он, артистично щёлкая клювом по сторонам, шёл себе вразвалочку, несдержанно восхищаясь «милейшими его душе зелеными просторами». Кстати да, вполне достоверно. Настолько, что некоторые из встречающихся нам по пути деревенщин начинали улыбаться кривыми коричневыми зубами, совершать пригласительные жесты, сопровождающиеся приглашениями зайти выпить домашнего винца. На таком ужасном дросике, что у нас аж тестикулы втягивались и зубы ныли.
Это ощущение усугубилось, когда мы поняли, что этот вариант общего языка у местных вообще считается родным. А я уже на полном серьезе думал, что обоим придется сидеть в таверне и слушать ташинеуцев, пока не поймем их говор. Крюгер же, сволочь, стоило ему пару раз остановиться и переброситься фразами с кем-либо по дороге, уже смог вполне свободно балакать на этом испоганенном языке.
В итоге мы почти подобрались к многоэтажному «центру», остановившись в роскошной по местным меркам гостинице — широком, как караван-сарай, трёхэтажном монстре, где за постой с нас запросили настолько смешные деньги, что лысый чуть не спалился, а я возблагодарил судьбу за свое многозначительное молчание. Известные в миру деньги тут брали с такой большой охотой, что самолично встречавший нас хозяин, упитанный такой мужик с шикарной желтозубой улыбкой, чуть не поймал инфаркт, узнав, что мы собираемся лишь ополоснуться, а затем пойти ужинать в харчевню через дорогу. Мне пришлось на него даже рявкнуть, объясняя матом, что мы сюда не в его номере сидеть пришли, пусть даже он грозится доставить туда всё, от целиком запечённого быка до частично голых девок в любом количестве.
Таверна была примечательна своей верандой, огромной, крытой, увитой ползучим виноградом как огромной шубой. На ней были расставлены круглые столы и стулья, за которыми сидели немногочисленные хорошо одетые аборигены, лениво балакая за глиняными кружками вина и пощипывая себе разную-всякую закуску. Этакая почти сиеста. Наше с лысым появление тут же устроило настоящий фурор, правда, молчаливый. Возбужденные селюки (язык никак не поднимался назвать их горожанами!) перетирали нам кости, пока мы вдвоем отдавали должное местной кухне. Была она… просто потрясающей, настолько, что мы начали бороться с искушением отложить всё на завтра, а сегодня просто по-человечески обожраться.
Но не вышло. Местные дали нам от силы часа полтора, да и только, наверное, за счет того, что собирались где-то в другом месте, а затем по очереди начали внедряться за пустые столики, фоня любопытством и острой жаждой общения.
Лысый едва успел запустить свою шарманку ровно перед моментом, когда его чуть было не «атаковали» со спины четверо местных с наиболее авторитетными мордами. Выкрикнув на местной языковой бурде нечто вроде «Наливать всем, пока стоят, я плачу!», лысый вызвал самый настоящий рёв… из-за покрытого тем же ползучим виноградом забора, а затем и нашествие более молодых местных, тут же оккупировавших всё подряд и начавших голосить здравицы щедрому белому человеку. Авторитетным мордам ничего не оставалось, как занять в углу стратегическую оборону и отдать должное халявным напиткам.
А Крюгер творил свою особую магию, которую я, тихо скрипя зубами от зависти, подло окрестил «тамада в борделе». Этот гад управлял толпой как толстый мужик устраивает цунами в небольшом бассейне. Шутки, прибаутки, короткие истории, взрывы смеха, анекдоты — и вот местные подчиняются ему как крысы трубадуру! Они то орут, то слушают, затаив всем кагалом дыхание, то лезут друг у друга чуть ли не по головам, чтобы срочно ему что-то рассказать, то оттаскивают впавшего в раж товарища, твердо решившего немедленно познакомить лысого с дочерью, а заодно оставить у себя ночевать… или жить до конца дней.
Я, харизмат и самый красивый гном, тихо сидел под своей масочкой, дымя от зависти как паровоз. Не то чтобы в самом деле хотелось бы обладать таким отточенным социальным дирижерским навыком… совсем нет! Но…
Вру, хотелось бы. Не потому, что я до боли в деснах люблю разумных. Просто контактирую с ними в лучшем случае угрозами, да и то их можно расценивать как кокетливый бантик на огромном букете насилия, которым, в общем-то, и контактирую. Вот это, конечно, грустно. И хочется курить.
В местных не было ни единого грана серых и красных оттенков. Обычные деревенские из сонной страны, которым внезапно перепало веселухи. Должников среди них тоже не было, что определить было легко даже мельком. Не бывает непробиваемых детей Бога-из-Машины без скелета и мышечного корсета, способных поддержать чрезвычайно тугую плоть. Я до сих пор, раздеваясь, неверяще тыкаю в свои бугры, кубики и прочую культуристкую ересь. Однако, тут стоит отдать должное Крюгеру — он вытащит из этих гибридов человека и эльфа всё, и даже побольше.
Я сидел и улыбался окружающим, когда их взгляд падал на меня. Сняв шляпу, вертел головой, вроде как озирая местную экзотику, а на самом деле занимался своей основной деятельностью — охранял наши с Крюгером тела. Правда… так и не смог уловить, как именно моя свободная и улыбающаяся голова внезапно оказалась захвачена с затылка огромной лапищей, как не смог и понять момента, в который рядом с сидящим мной возник стул и сидящий на нем… некто, так вольно использовавший свою конечность.