— Начали! — тут же отозвалась Адели. — Расскажи мне, — произнесла сладким голосом, — что такое любовь, милая моя Эйвери!

Я вздохнула, в который раз собираясь выдать заготовленный, вызубренный ответ, но опять не смогла. Заерзала, закрутилась.

— Не знаю, — ответила ей и тут же увидела, как помрачнело лицо кураторши. — Погодите! Я не хочу выглядеть дурочкой, но… я просто ни разу, никогда не испытывала ничего подобного! Мне сложно искренне врать о вещах, о которых не имею понятия.

— Так уж и не имеешь? Так уж и никогда? — переспросила Адели.

— Нет, но…

— Но? — она склонила голову на бок.

— У меня был друг, его звали Тимир Харас. Он — приемный сын командора… Вернее, проконсула Птора. Тимир старше меня на шесть лет. Мы тренировались вместе…

— Продолжай, — попросила Адели, сделав знак операторам.

— Он…

Когда мне было десять, его корабль сбили штурмовики. Имперские или корпорации «Синетта» — мы сразу и не разобрались, да и Тимир не спешил рассказывать. К первым и ко вторым к тому времени у нас накопился целых ворох претензий, так что, когда подобрали спасательную капсулу с едва живым подростком, командор Харас выдал его за своего сына. Подделал документы и медицинскую карту, вновь раскупорив старую лабораторию на космической станции. И все потому, что Тимира искали люди в черном без опознавательных знаков. Какой-то Особый Отдел…

Имперцам пришлось убраться не солоно хлебавши, а нелюдимый темноволосый и синеглазый парень, не знавший нашего языка, так и остался жить у командора. Мы тренировались вместе у атора Барра, затем стали неразлучными друзьями. Наверное, потому что чувствовали нашу… обособленность. Мы были кем-то вроде изгоев в Новом Риме. Он — разыскиваемый людьми в черном, не желавший рассказывать, кто такой и почему его корабль сбили над Птором. Я же — рожденная для этого дурацкого конкурса… Первое время Тимир везде таскался за мной, и мне, малявке, льстило его внимание. Затем мы стали работать в охране. Все закончилось пять с половиной лет назад. Документы, которые сделал ему командор Харас, не уберегли Тимира от призыва в армию.

— Что было потом?

— Он улетел, но перед этим…

— Ну же, Эйвери!

— Он меня поцеловал.

Адели улыбнулась.

— Что ты почувствовала в тот момент?

— Мне… Мне было приятно, — я коснулась своих губ, воскрешая из памяти ласковое прикосновение Тимира. — Совершенно, совершенно неожиданно! Он ведь старше меня… Когда пришла повестка, ему исполнилось девятнадцать, а мне — тринадцать. Знаю, в этом возрасте в дикие времена выходили замуж, но я даже и не думала… Считала его верным другом, и ничего больше.

— Что было потом?

— За ним прибыл челнок. Перед самым отлетом Тимир пообещал мне вернуться. Сказал, что прилетит за мной и спасет от всего. От всего в Империи Сол!