– Готов, но сначала прошу вас вернуть мой панмани, потому что только я могу им управлять, а нам нужно вернуть бусину лисы, чтобы закрыть разрыв между миром живых и Срединным миром.

– Ах, так тебе известен источник этого разрыва между мирами, – промолвил бог. – Я чувствовал его.

– Тогда вы знаете, насколько он ужасен и что мы должны немедленно его закрыть.

– Почему меня должны волновать подобные заботы? Здесь, на моей горе, духам меня не достать.

Чуну на мгновение замолчал, удивленный ответом, но он был бы не он, если бы не отличался быстрым умом.

– Но люди, которые молятся вам, могут пострадать и вскоре перестанут приходить. Их ведь и так уже не много осталось?

Чуну затаил дыхание, ожидая ответа. Он затеял опасную игру: его слова могли так же легко оскорбить сансина, как и убедить его.

– Хорошо, я верну твой панмани. – Горный бог протянул руку.

Чуну шагнул вперед, не смея взглянуть на Синхе.

Вблизи старик уже не выглядел таким хрупким. Возможно, это была его похожая на холодные волны аура, которую почувствовал Чуну. Мощь и сила в чистом виде, настолько густая, что она казалась удушающей. Этот бог был стар, а чем старше бог, тем он могущественнее.

– Скажи мне, – тихо пробормотал он, так что только Чуну мог слышать, – почему я должен доверять тому, кто готов предать женщину, которую любит? Дважды.

Чуну не ожидал такого поворота.

– Я не уверен, что могу назвать это любовью, – честно ответил он. – Уже нет.

– Значит, это не любовь украла у меня то, чего я желал? Она предпочла тебя из-за банального увлечения? – Голос сансина возвысился до раскатистого рева.

– Когда-то мы действительно любили друг друга. Но со временем все меняется. Столь древнее существо, как вы, должно это понимать. – Чуну склонил голову, чтобы выразить почтение и скрыть страх в своих глазах. После столетий переговоров он знал, что стоит только проявить страх – и сделка, считай, сорвалась.

– Возможно, ты прав, – сказал дух уже спокойнее. – Но тебе не мешало бы помнить, что я бог этой горы. Мое слово здесь закон.

– Конечно, – согласился Чуну.

– Я возвращаю посох, потому что его магия не может причинить мне вреда. Так что не думай, что можешь предать меня и использовать его против меня.

Сансин щелкнул пальцами, и появился посох. Он манил Чуну, как тихая песня на ветру, похожая на голос сирены, зовущий заблудших моряков.

Чуну протянул руку, пальцы у него зудели от желания дотронуться до него. Вышло слишком просто, подумал он. Он почти ожидал, что бог отступит, скажет, что нужно заплатить другую цену. Но Чуну удалось взять посох.