Поднявшись на этаж, они прошли в конец левого крыла дома, и управляющий, открыв последнюю у стены с окном дверь, пропустил перед собой старосту деревни, а потом зашел следом и захлопнул ее за собой.

Я быстрыми шагами приблизился к кабинету и приложил ухо к грубой деревянной поверхности… Ничего не слышно! Не может быть, неужели дверь не простая и стоит какое-то защитное заклинание? Вполне возможно. Плохо!

Но тут мой взгляд падает на окно, и в голове тут же появляется гениальная идея! Не услышу, так увижу. По губам я, конечно, читать не умею, но и возможно того, что сумею рассмотреть, будет достаточно для дальнейшего развития плана проникновения в монастырь.

Без единого скрипа отрываю окно и выскальзываю наружу. Слева через соседнее, как раз то, что ведет в кабинет, наружу проникает желтый тусклый свет, слегка освещая двор и деревья рядом с домом. Надеюсь, собачки меня на высоте второго этажа не почувствуют.

М-да, а уцепится-то тут особо не за что. С трудом протискиваю пальцы в щели между кладкой камней и таким вот образом на одних руках преодолеваю метра три до окна в кабинет. Повисаю на нижней части рамы и, подтянувшись, вглядываюсь в стекло.

Да… что бы вас подкинуло и перевернуло! Окно закрывала шторка, через которую ну кроме что силуэтов невидно совершенно ни чего! Просто замечательно!

Расстроившись, я уже было собрался перебираться обратно, как к окну кто-то подошел, отдернул штору и, откинув задвижку, открыл его на распашку. И хорошо оно открывается во внутрь, а не наружу. А то как заехали бы по голове, и да здравствует полет с высоты второго этажа. Да к тому же еще и невидимость бы слетела, от нанесенного урона.

— Вот так тебе нормально?, — раздался голос Клето. — Теперь-то не душно?

Перезвон стекла, словно стукнули бутылками друг о друга и протяжный ответ старосты:

— Не-е! Теперь хорошо, ветерок!

— Тогда ты, может быть, положишь коньяк тридцатилетней выдержки на место и начнешь рассказывать?, — нетерпеливо произнес старик. — Не для этого твой отец покупал Гавртолскую ярость, что бы ты ее как сок глатал.

— Погоди, дед, не торопись, — ответил Гарлон и раздались торопливые булькающие звуки.

На какое-то время разговор прекратился. В комнате кто-то задвигал мебелью, потом зашелестел каким-то бумагами.

— Так ты с кем именно из них встречался?, — спросил Клето.

— С одним из монахов, имя не знаю, — буркнул староста. — Но он точно из старейших. Я видел его амулет.

— И что? Что с договором?, — уточнил управляющий.

— Да ничего, — раздраженно бросил мужчина. — Меня считай, послали.

— Это почему же? Что вы обсуждали, и чего он предлагал?, — терпеливо продолжил расспросы старик. — И что я из тебя слова чуть ли не раскаленными щипцами тяну. Рассказывай все и в подробностях!

— Почему, почему… Им, видите ли, не нравятся такие цены!, — Яростно стукнул кулаком по столу Гарлон. — Они хотят дешевле! И что бы мы сами доставляли им товары! Твари жадные!, — Раздался звон бьющегося стекла, следом звук падающего на пол стула и нервные глухие шаги по кабинету.

— А я тебя предупреждал, — негромко заметил Клето. — Снизь до уровня цен Ланвана и работников не разгоняй. Но нет же. Ценник заломил, да и еще условия им ставить вздумал, как только срок отцовского договора вышел… Не психуй и сядь на место!, — резко рявкнул управляющий, я и не знал, что этот старик так может, ну и голос!