— На Галату и Пера[29] похоже. Если убрать оттуда все мечети…
— Если у них убрать мечети, Настенька, они пол-Европы уберут.
— В Стамбуле люди живут так, как будто это последний день и они боятся не успеть. А здесь — как будто последний день уже давно прошел.
— Любопытно… — пробормотал полковник. — Сербы говорят: «Это конец. Идем дальше»… Вот выпрут меня из органов — куда идти… к кому? Базаров ведь не возьмет…
— Не нравится мне твое настроение, Петруша, — вздохнула Тульская. — Хочешь, минут на пять запремся в твоей палатке?
— За пять минут не успеем.
— А я все сама сделаю. Ты только штаны приспустишь.
Она смотрела распутным взглядом и загадочно улыбалась. Улыбкой гулящей Джоконды.
— Интересно, ты меня бросишь в тот же день, когда меня уволят, или раньше, еще когда приказ будет готовиться?
— Я тебя брошу, когда ты сам этого захочешь.
— Врешь ведь. Но приятно. Я тебе за это посоветую на ближайших выборах не голосовать за избирательный блок «Прямой путь», возглавляемый Владимиром Алексеевичем Ленским. Похоже, скоро у них не будет перспектив… как и у меня…
— Петр Андреевич, вы сегодня просто мало спали. Да еще в одиночестве.
— Я мало спал и совсем не ел мяса. И еще я думаю: кому ты докладываешь о наших разговорах, Настенька?
Он отдала бинокль двумя пальчиками и сказала, чеканя слова:
— Это паранойя, товарищ полковник.
— Это шутка, — сказал полковник Лебедев без улыбки. — Кому кроме тебя я интересен, старый обосравшийся пес…
— …Не сходится, — бурлила Марина. — Вот ты говоришь, что убийства тебя заставляли совершать под гипнозом — вывозили из больницы и вперед. То есть в период с апреля по август… даже по июнь. В апреле убили Машу, тебя засунули в психушку и стали усиленно делать психом, так? Маньяка из тебя лепили где-то до июня-июля, потом просто поддерживали в нужной кондиции. Но на самом деле все убийства — в реальности, а не в твоих снах, — происходили ДО ТОГО, как тебя заперли в психушке! В октябре-ноябре прошлого года они происходили! Раньше, чем погибла твоя ученица… которую, по твоим словам, убил сын вице-губернатора.
— По моим словам? Ее и вправду убил Ромка…
— Ну не по моим же.
— И что все это означает? — тупо спросил учитель.