Тот, словно в трансе, даже не пытался сбежать или сказать что-то в собственную защиту.
– Устраивает план, Рамон?
Аура этого человека, если бы таковая субстанция существовала, не могла быть синей.
Она черно-белая, как и у самого Брейгеля. Она чиста, проста, прекрасна и подобна совершенным произведениям искусства. Она достойна долгой жизни. И дело совсем не в чувстве долга, хоть объективно Леон и оценивал шансы на сольное освобождение близкими к нулю… Буньип не станет убивать своего спасителя.
Во всяком случае, сейчас и здесь.
– Да.
– Тогда приятного вечера, – подытожил советник, подхватывая обнаженный варварский клинок и заходя австралийцу за спину. – Надеюсь, больше не свидимся…
Веревки ослабли, Буньип едва не упал вперед.
Удержался на ногах, растирая омертвевшие запястья. В голове сразу зашумело, но он заставил себя осторожно обернуться, не выпуская шамана из поля зрения.
Сибиряк исчез с каменистого острова, словно Леона на самом деле спас мифический дух, а не человек из плоти и крови. Брейгель прислушался к легким удаляющимся шагам, помассировал виски. И шагнул к поверженному каму.
До рассвета им предстояло о многом поговорить. Откровенно, по душам… Что там старик сочинял про вырванное из груди сердце?
Молитва – цемент для неокрепшего духа
7 часов 34 минуты до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Оставалось только решиться.
Сделать последний шаг, выполнить предназначение, сорваться направленной в мишень стрелой. Однако это, и Степан в полной мере отдавал себе отчет, оказалось нелегко.
Именно поэтому Листопад час за часом шлифовал свой план, заставляя «балалайку» строить посекундные варианты, бракуя их и создавая новые. Он хорошо понимал, что лучшее – враг хорошего. Но заставить себя забрать «раллер» и пуститься на штурм резервных операционных боксов так и не мог.
Презирая собственную трусость, Листопад сбросил ноги с неудобных нар. Когда дух слаб, его укрепляют молитвой, и юноша опустился на колени, едва уместившись на полу своей крохотной кельи.
– О, могучий Геос, плоть и душа мироздания, кровь и кости ее, сердце и разум. О, терпеливая Гея, мать Земли и сама Земля, взываю к тебе…
Узкая лодочка ладоней машиниста сжимала серебряный талисман совершенно иной Традиции, но Листопад не видел противоречий. В конце концов, Цифра – истинная дочь Земли, рожденная во благо. И именно она, как восставшие титаны, поможет одолеть обезумевших богов современности и их союзников…