– Ну, Вилина, это давняя история!

– Она совсем крохотулечкой была, а такая бойкая! Вот и забралась на коня господского, и свалилась, да ногу и повредила, хорошо еще конь был ученый – не наступил, не стукнул, жива она осталась, только ходить не могла.

– Родители ее тут в замке служили – отец стражником был, а мать при старой госпоже фрейлиной состояла.

– А потом они уехали, после несчастья, сказали, что видеть ее такой не хотят, оставили ее в замке.

– Кто ж их знает, вроде люди как люди были, а вот свою кровиночку покинули.

– А молодой господин видно свою вину чуял – возился с ней, все исцелить пытался, а она все росла, да росла, и хоть росточку невеликого, а красивая стала. Только бледненькая, худая, господин ее на солнышко летом выносил, да музыку играл, развлекал всячески.

– Долго он с нею возился, лет пять поди, а однажды сказал, что сделать ничего не может, совсем Василисе плохо стало, и той же ночью переполох в замке случился – забралась Василиса в лабораторию господина и что-то там сделала, и все, больше мы ее не видали!

– Как он тогда тужил – с лица весь спал, черный ходил, запретил даже имя ее упоминать! А теперь выходит сыскалась пропажа. Ну и хорошо, может господин за ум возьмется, да женится, наконец!

– И не реви Вилина! Нечего! Сама знаешь, сердцу не прикажешь, а Кощей он такой, однолюб. И папенька его так же – увидел госпожу на празднике, да и умыкнул, тут же и женился, родители ее искать кинулись, а он ее уж с кольцом на пальце вывел!

Василиса внезапно обмякла на кровати – силы кончились, и вспомнила, где видела эти пронзительные черные глаза. Голова закружилась, комната поплыла, и девушка потеряла сознание. Пришла в себя от пристального взгляда, осторожно моргнула, приоткрыла глаза – на пуфике сидел Кощей и вглядывался в ее лицо.

– Привет.

Тихо сказал он.

– Привет.

Так же тихо ответила Василиса.

– Что случилось?

– Не знаю, голова закружилась.

И вдруг на Василису обрушилась волна образов, как бы немного чужих, и в тоже время родных и близких: маленькая девочка сидит на коленях у матери и перебирает цветные мотки шелка в корзинке. Шелк скользкий, гладкий и приятно пахнет корицей. Вот высокий худощавый парень с длинными вьющимися волосами хохочет и подначивает девчонку лет десяти забравшуюся на крышу сарая и боящуюся слезать под суровым взглядом матери. А вот она приходит в себя и видит склонившуюся голову в зеленой шапочке и хирургической маске, а черные глаза пристально всматриваются ее голубые и глуховатый голос говорит:

– Кажется все нормально, Семен Петрович, можно перекладывать.

Ой! Василису затошнило, и она снова сползла в глубину постели и свернулась клубком. В поле зрения появилась влажная тряпка, прошлась по лбу, шее, щекам, от ткани приятно пахло травами и дышать стало легче. Когда Василиса немного повернулась, Кощей все еще сидел рядом.

– Почему ты мне не сказал, прошептала она сухими губами.