– Обещала отцу весь день распаковывать коробки. Их так много, а солнце такое…

– Что ты махнула на них рукой.

– Я должна их разобрать, но…

– Мам, не объясняй, не нужно.

– Как прошел первый день?

Джо пожимает плечами, откидывается на скамейке и, закрыв глаза, подставляет лицо неяркому солнцу.

– Уроки, по-моему, нормально. Художественный класс очень достойный, и учительница мне понравилась. Обещала помочь мне сделать портфолио.

От его слов в душе вспыхивает радость. Я так волновалась – сможет ли Джо найти себя? Разовьет ли свое дарование? И слушать, что он воодушевлен, строит планы на будущее, просто замечательно.

– Ты по нему скучаешь? – спрашивает Джо.

– Ты про старый дом?

Он кивает.

Пока думаю, что ответить, всматриваюсь в морскую даль. Скучаю ли я? Не хватает Кэролайн. И походов в город за покупками. В том доме я прожила много лет, но был ли он мне дорог? Безликий, просто никакой, точно пустой холст. Новый дом, дом-убийца, полон разных возможностей. Однако, к сожалению, не только их.

– Меня радует, что здесь можно многое сделать, – отвечаю наконец. – И в доме, и в городе. Мечтаю о лете: к тому времени отремонтируем дом и сможем больше гулять. Но… Там я спала по ночам, а здесь будит гудящий за окнами ветер, шум моря, какие-то скрипы и шорохи. Я по-прежнему просыпаюсь от сердцебиения и представляю…

Умолкаю на полуслове. Джо понимающе кивает.

– Знаю. – Он нагибается вперед, темные волосы падают на лицо. – А это что? – спрашивает, глядя на сумки.

– Хочу, чтобы дом стал по-настоящему нашим. Хочу превратить его в уютное семейное гнездо.

Джо возвращается в школу, а я домой. Раздается звонок. Беру телефон и слышу звук, напоминающий свист ветра, какие-то щелчки. Жду. Телефон молчит. Наверное, ошиблись номером или неполадки со связью. Пугаться я не собираюсь. Все только и ждут, что мы смиримся с ярлыком, который на нас навесили, но я этого не допущу.

Выталкиваю из гостиной в холл гору ящиков и принимаюсь за дело. Нежной серо-голубой краской покрываю грязно-серую, в желтых подтеках, стену. Замазываю Яна Хупера, замазываю дом-убийцу. Вместо него здесь снова будет семейный очаг Патрика Уокера. Просто дом, где поселится счастье. Представляю улыбки на лицах детей, когда вернутся из школы.

Докрасив стену, около двери замечаю нацарапанные ручкой инициалы «Т» и «Б», а рядом черточки. Самодельная шкала с отметками, обозначающими рост Тома и Билли Эванс. Свою последнюю метку Билли так и не перерос, а Тома, укрывшегося от монстра под кроватью, никто никогда больше не видел. Застываю. Краска стекает на пол. Делаю глубокий вдох и медленный выдох.

– Проклятье! – шепчу, проводя валиком по стене вверх-вниз, вверх-вниз, замазываю надписи, и призрачное напоминание о двух маленьких мальчиках, живших здесь когда-то, исчезает под слоем краски.