Грег поморщился, но спрятал обиду за дежурной улыбкой.
— Тогда передай своему шефу дословно! И не упусти ни одной запятой! Если он не перестанет давить на меня, я сообщу в КГБ, что Джервис — шпион и организует заговор против правительства, признанного Соединенными Штатами.
— Это бред!
— Пусть он опровергает этот бред на Лубянке.
— Я тебя предупреждал — начнется кровавая заваруха!
— Вас обоих это устроило бы. Тебя и твоего патрона. Реши наконец, на чьей ты стороне, Грег?
— Ты плохо обо мне думаешь! Я забочусь о тебе.
Если бы Грег не произнес этой затверженной фразы, которую он повторял без конца — и в ночной «Красной стреле», и в номере «Астории», и после митинга «Памяти», — Натали сохранила бы доверие к нему… Но он себя выдал. Он был лишь послушным автоответчиком, которому хозяин продиктовал программу.
У каждой партии мехов был свой неповторимый запах, ощущаемый даже дилетантами. Опытные брокеры прекрасно ориентировались в сложном коктейле ароматов и устремлялись туда, где, как подсказывало им чутье, они могли найти клад. Главным для большинства из них была даже не прибыль, а бешеный азарт аукционного торга.
— Спасибо, что занял мне место. — Натали пробралась к Лео и опустилась в кресло рядом с ним.
— Это место Уоллеса, — буркнул Лео. — Где тебя черти носили?
— У меня были дела…
— У нас одно дело — закупать здесь пушнину!
Он сердито поменял изжеванную сигару на новую. Задачу биться за цены он до поры до времени возложил на своих сыновей. Они выполняли эту работу исправно, штудируя каталоги и точно рассчитывая необходимые психологические паузы перед очередным поднятием цены на несколько пунктов.
— Ребята ведут себя хорошо, — похвалил их отец.
— Что тебя беспокоит, Лео?
— Узкоглазые япошки жмут нас. У них долларов столько, что ими можно оклеить все квартиры Бронкса и Бруклина.
— Когда пойдет лот с барсами? — Натали развернула свой каталог и указала пальцем на интересующую ее строку.
— Его выкинут через два лота.
— Пошли, Лео. Я хочу еще раз проглядеть их до торгов.