Костя с сомнением поглядел на потолок, затем вновь на часы. Если бы его догадка оказалась неверной, Зимин бы уже сто раз успел вернуться. А значит, как минимум две затейницы исполнили мечту с переселением, и как максимум сие подозрительно совпадало с экзотическим гостем, чьи лапки еще оставались лежать на полу. Стасон не слишком заморачивался за полное собрание членистоногой мозаики. Честно говоря, Костя вообще не понял, зачем он смел останки скорпиона в пакет, с которым и унесся проводить дознание. Но проделано это было с таким зверским видом, что задавать вопросы не хотелось.

Ну и сколько можно выяснять и прояснять отношения?

Словно в ответ на мысли Лисовского до его чуткого слуха донесся женский стон. Он вновь посмотрел на потолок. По крайней мере, одному человеку там явно было хорошо.

М-м-м, очень хорошо.

Как выяснилось, звукоизоляция в отеле оставляла желать лучшего. Пожав плечами, Костя подхватил шляпу и поспешил убраться на свежий воздух.

То, что Зимин подошел к воспитательному процессу несколько неожиданно для Кости, зато весьма в духе себя, в общем-то, вписывалось в привычную картину мира. Лисовский лишь надеялся, что наверху действительно поселились знакомые им девчонки, а то с друга станется завязать необременительное знакомство со случайной соседкой. Неформалка из самолета оставила неизгладимое впечатление в тонкой душевной организации чуткого до эстетики художника.

Но все же, если предположения Кости верны, значит, одна вредительница с места преступления точно сбежала. А потому нужно ее срочно поймать и восстановить справедливость. Он, между прочим, стрессу хапнул и тоже имеет право на всяческие вину искупительные акты. Костя живо вспомнил распластанную на рояле Алену и даже опечалился фактом, что не он отправился проверять и предъявлять.

Гадство, похоже, не скоро эта возбудительная картинка перед глазами потускнеет и потеряет прелесть. Незакрытые гештальты – это зло. Методично обойдя территорию при отеле, Лисовский прикинул, где может обретаться его своенравная муза. Вряд ли она стала бы покидать их обитель на сколько-нибудь существенные расстояния, а следовательно, все дороги ведут к побережью.

Костя решил начать поиски с пляжа и массовых мест скопления отдыхающих, а если не повезет, то ознакомиться с более уединенными местечками вдоль линии берега. Почему-то казалось, что выбирая между прогулкой по городу и близостью к морю, Алена предпочтет второе. Он бы так и поступил. В любом случае, даже если удача не улыбнется, Костя побудет наедине с собственными мыслями и изучит красивые местные пейзажи.

Однако благосклонность фортуны была на стороне Лисовского, и одинокую фигурку в знакомой тунике он опознал задолго до того, как приблизился к ней. Алена сидела на большом, нагретом солнцем камне около пирса, ведущего к маяку. Ее светлые пряди безнаказанно трепал ветер, и сама она вся казалась какой-то воздушной и эфемерной. Словно и не из этого мира, а так – притворяется.

Костя сел рядом и просто наблюдал за девушкой. Она не повернула головы проверить, кому вдруг приспичило тоже полюбоваться на открывающийся с этого места вид на пристань и горы. Так они и молчали, каждый думая о своем.

Наконец Лисовский вспомнил о событиях, вынудивших его сначала играть в истребителя ядовитых тварей, а потом и вовсе покинуть жилище и отправиться на поиски предполагаемой нарушительницы спокойствия.

– Все, я знаю, что с тебя стребовать! – так, будто они тут уже полчаса вели оживленную беседу, сообщил Костя.

Алена заметно вздрогнула и неверяще посмотрела на свой персональный кошмар. Кошмар безмятежно улыбался, пряча наглые глазищи под тенью любимой ковбойской шляпы.

– Ты! – скорее обвиняюще, чем вопросительно изрекла мадам Ковалева.

– Я, – не стал отрицать очевидного рыжий мздоимец. – Ты помнишь, что задолжала?

Алена подняла очи к небу и горестно застонала: похоже, этому мужчине проще дать, чем объяснять почему нет. Тем не менее вслух она произнесла иное:

– И ты еще на что-то рассчитываешь после своей утренней выходки? Феноменальная самоуверенность.