– Останетесь на обед, ваше величество? – спросила, догнав меня. Теперь мы шли бок о бок, и голос с едва заметной хрипотцой раздавался совсем близко, будто она шептала мне это на ухо…

– Нет, я спешу! – отказал чуть резче, чем следовало. Внимание настоятельницы бесило. Она сама бесила до невозможности. – К сожалению, ждать выздоровления принцессы Шанталь у меня совершенно нет времени. Как и тратить его на соблюдение этикета.

– Я понимаю… – с подчеркнутой печалью вздохнула Арура. Бюст заколыхался снова.

Но в кошачьих глазах мелькнуло облегчение, которое мне показалось любопытным. Настолько, что я на секунду задумался, а не остаться ли, раз этого так не желают… Только тревога все нарастала, гнала обратно в лагерь, и я отверг эту идею, привыкнув доверять собственным чувствам.

– Полагаю, что девочке уже ничего не угрожает. И вы сможете ее забрать где-то через месяц, – продолжила мать-настоятельница. – Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы организм поборол болезнь и укрепился после нее.

– Полагаете, Шанталь полностью выздоровеет? – остановился, пристально взглянул в зеленые хитрые глаза.

– На все воля великих демиургов, – развела руками Арура. – Шанталь уже лучше. Мы наблюдаем позитивную динамику. Но никто не может утверждать с уверенностью. Мы будем молить нашего покровителя о спасении этой невинной овечки.

Я кивнул, приняв уклончивый ответ. Мне и правда не хотелось, чтобы девочка рассталась с жизнью. Чтобы не говорили, а я ведь не чудовище.

Во дворе нас встретили удивленные взгляды. Вместо ожидаемой принцессы по левую руку шагала настоятельница. В глазах оборотней плескался не только вопрос, но и жаркое, звериное естество, которое пробуждала Арура. И это мне не понравилось. Негоже так реагировать на ту, кто посвятил свою жизнь Тивальдору. Но и сама настоятельница ничуть не походила на невесту Аскетову. Где скромность, чистота помыслов, строгость, отречение от желаний плоти?

– Принцесса заболела! – отрывисто произнес, посчитав ненужным вдаваться в подробности, по крайней мере, тут. – Возвращаемся в лагерь.

Желая поскорее убраться из этого места, рывком вскочил на коня.

– Прощайте, ваше величество, – тонкая женская рука опустилась на мое бедро, едва не прожигая ткань штанов. Красивое лицо картинно запрокинулось, зеленые глаза отчаянно пытались поймать мой взгляд.

Я безразлично посмотрел на нее сверху вниз.

– До встречи, уважаемая настоятельница Арура, – ровно произнес и развернул коня.

Воины последовали за мной.

Дорога обратно заняла вдвое меньше времени. Меня подгонял интуитивный страх и смутное беспокойство. И при въезде в лагерь эти ощущения не просто не пропали, а и усугубились.

К нам подбежал Роб. Он привычным жестом схватил коня под уздцы, но внезапно бухнулся на колени, повиснув на поводьях, как спелая груша.

– Ваше величество, простите, – всхлипнул мальчишка.

– Что с Шэнной? – сразу почувствовал неладное.

Внутренности обдало ледяной водой.