Обойдя стол, я уселась на высокий стул, от чего мои ступни повисли в воздухе, не касаясь пола, и немедля засунула свой нос во все ящики. Они с легкостью поддались, но ничего интересного там не было — какие-то бумажки, канцелярские принадлежности и прочая дребедень. А вот в самом нижнем лежала большая шкатулка, на крышке которой красовалось изображение ворона. Поставив находку перед собой, я задумчиво ее оглядела.

Подобные вещички были мне знакомы — шкатулку защищала магия рода, а значит, открыть ее может только тот, в ком течет кровь Баллардов. Во мне ее не было, зато имелась метка Смерти — свадебный подарок мужа. Его магия признала во мне суженую, и часть ее перетекла ко мне, оформившись на теле в виде татуировки ворона, и поэтому я без опаски открыла шкатулку.

Внутри лежали бумаги и … завещание. Вцепившись в листок, я при свете бледной луны бегло прочитала содержание. До совершеннолетия Энтони все заправлял его дядя, Эдвард, а теперь все блага находятся в руках моего супруга. Леди Глэдис и Присцилле было назначено месячное содержание — неплохое, кстати, но и не шикарное. Это меня несколько удивило — семья Баллард считалась одной из богатейших в нашей стране. Очевидно, лорд Кастер посчитал, что большего они не заслуживают. Но почему? Насколько мне известно, они мирно прожили в браке, пока смерть не разлучила их. И к Присцилле отец Энтони относился как к родной дочери. Что же заставило его так сурово обойтись с ними?

Больше ничего занимательного там не было. Положив шкатулку на место, я вернулась к себе в комнату, нырнула под тяжелое одеяло и поджала ноги под себя. Спать одной было неуютно. В академии в соседней комнате спала Амеллин — она же и будила меня по утрам на занятия, в королевском дворце это делали слуги или Эмма. Выйдя замуж, я полагала, что спать буду с мужем, но он предпочел невесте какие-то неведомые дела в самом дальнем поместье.

Разозлившись на Энтони за его холодность и обидчивость, я перевернулась на другой бок и твердо решила — когда он вернется, его будет ожидать тот же прием. Я просто буду его игнорировать! Вот и посмотрим, кто из нас дольше продержится.

Собственно, в том, что муж меня любит, я не сомневалась — иначе бы магия Смерти не одарила меня. Просто я нанесла слишком сильный удар по его достоинству, и теперь между нами воцарились обида и отчужденность. Засыпая, я уже представляла, как Энтони будет молить меня о прощении, признаваясь в любви.

И первым, что я увидела с утра, открыв глаза — мой муж, лежащий на второй половине кровати и хмуро разглядывающий меня. Одежда на нем запылилась, светлые волосы взъерошены, словно он мчался на лошади, как угорелый. Но даже это нисколько не портило его красоту — он оставался таким же привлекательным и обольстительным, как и в день нашего знакомства, состоявшего пару лет назад. Тогда мне было восемнадцать, и я впервые посетила королевский бал. Энтони удостоился чести танцевать со мной первый танец, однако после этого он ни разу не подошел ко мне, проводя все время с Элларией Ридли и Фелисити Кронмор. Помню, как после бала гордо объявил мне:

— Доченька, я хочу кое-что тебе рассказать. Год назад я принял решение выдать тебя замуж. И сегодня твой жених присутствовал на балу.

— Кто он, отец? — еле вымолвила я. И чуть не запрыгала от радости, когда он объявил:

— Лорд Энтони Баллард.

Вынырнув из воспоминаний, я уставилась на мужа, который хмуро смотрел на меня. Пару минут мы с Энтони молчали, пока я не ляпнула:

— Доброго утречка.

— Доброе утро, Виринея, — поприветствовал меня муж с нескрываемым сарказмом. — Как тебе в моем родовом поместье? Вижу, ты обустроилась.

— И без твоей помощи, — моментально огрызнулась я. — А как твои срочные дела? Удалось все решить?

— Почти, — самодовольно улыбнулся Энтони. Его черные глаза загадочно блеснули, а я натянула одеяло повыше, сообразив, что впервые нахожусь так близко с мужчиной. Нет, Энтони уже целовал меня — и я имею в виду не тот ледяной поцелуй в день свадьбы, а настоящий, жаркий, заставивший мою кровь пылать, — в академии, но я не лежала в одной кровати с ним в ночной рубашке.

Проследив за моей жалкой попыткой, Энтони нервно дернул краешком губ и вернулся к своему официальному тону:

— Завтрак подадут через полчаса. Я буду ждать тебя внизу.

И вышел из комнаты, легко поднявшись с кровати. Я осталась лежать с открытым от негодования ртом, провожая взглядом новоявленного супруга. Нет, вы только посмотрите на него!

Задыхаясь от гнева, который взбодрил меня лучше ледяной воды, я рывком соскочила с постели и бросилась одеваться. Платье не желало натягиваться, завязки все время путались, а про прическу я вообще молчу — я не умею их делать! Этим должны заниматься служанки, которых у меня нет! Поняв, что моя истерика вот-вот выльется в слезы, я гордо выпрямилась и решила идти с распущенными локонами. Волосы у меня красивые — длинные и черные, цвета воронова крыла, блестящие, словно шелк. Тряхнув головой так, что темные пряди разметались по плечам и спине, я нервно поправила темно-синее платье и спустилась вниз, где меня ждал сюрприз.

— Рини!