Представила себя постоянно с Норайо и честно призналась, что будем. Братья в своем желании друг друга не стесняются, а уж если остаться с одним из них наедине, то «дела» будут последним, о чем они вспомнят.

— Я надеялась ты мне споешь, — осторожно начала я, не готовая к постельным свершениям после вспышки Акайо в библиотеке.

Муж и ухом не повел, скинул с меня халат, медленно расстегнул застежку лифа и с нескрываемым удовольствием опустился передо мной на корточки, чтобы стянуть трусики. Перед таким напором я даже смутится не успела, а может просто привыкла давно. Да и какая из меня послушная жрица, если даже богиня Мать от меня отказалась, высветив свою печать. Еще немного и от нее останутся одни очертания, а то и вовсе пропадет.

— Спою, когда спать соберешься, — шепнул доверительно, мягко уронив меня на кровать и перевернув на живот. — А пока займемся кое-чем полезным, раз мы с тобой сегодня совершенно бесполезны для остальных.

«Сексом?!» — чуть не ляпнула я вслух. Впрочем, с этим мужем даже мысленно лучше ничего не спрашивать.

— Массажем, цветочек, — Кэйташи снова рассмеялся. — Я успел его задолжать, а тебе сейчас не помешает расслабиться.

— Кому еще расслабиться не помешается, — пробурчала я, когда муж отошел до мыльни, чтобы вернутся оттуда с бутылочкой какого-то масла.

Холодная струйка потекла по спине, вызывая мурашки. Я дернула плечами, получив очередную усмешку мужа. Ему в принципе всегда со мной было весело. Он смеялся, даже над невысказанными вопросами, никогда ни в чем не упрекал и такое ощущение, что просто наслаждался нашей близостью. И неважно был ли это секс или просто посиделки у огня. Он легко проник подкорку и не собирался уступать кому-то другому это место. С ним было легко. Возможно, из-за его способностей или по характеру он был мне ближе, но Кэйташи в отличие от братьев не составило труда найти со мной общий язык, и он без зазрения совести этим пользовался. И если с остальными мужьями мне требуется время, чтобы расслабится, хоть они и дороги мне одинаково, я в равной мере к ним привязалась, да и чего уж там… влюбилась. То Кэйташи — это Кэйташи. Вот и сейчас я полностью расслабилась, отдавшись умелым рукам. Плечи, лопатки, позвоночник… Муж разминал каждую мышцу без какого-либо подтекста. Перешел на руки, массирую их вплоть до самых кончиков пальцев, уделил внимание ногам. Мысли текли вяло, погружая меня все дальше в какое-то тягучее состояние, глаза закрылись, с губ то и дело срывались стоны удовольствия. И тем непонятнее было, как с языка умудрился сорваться вопрос.

— И все равно я не понимаю, — тихонько выдохнула, потому что Кэйташи перешел на ягодицы, — почему вы так сильно переживаете из-за шахт. Не умрем же мы, если их отнимет совет! Просто тогда эта проблема будет не только нашей семьи, но и всех остальных нагаасуров.

Кто-то живет и ни о чем не задумывается, а кто-то вынужден каждый раз отстаивать свое — было обидно от такой несправедливости.

— Не говори так, — неожиданно серьезно попросил муж.

— Считаешь мелочным попытаться перекинуть проблемы на чужие плечи? — вынырнула я из неги. — Не хочу, чтобы мои мужья из года в год отстаивали шахты в угоду всех мужчин. — Немного подумала и добавила со вздохом: — Плохая из меня жрица.

— Начнешь поклоняться нашей богине? Она не так строга, как ваша, — подначил муж. Я промолчала, поджав губы и он, не дождавшись реакции, вернулся к своей просьбе: — Не говори, что умрешь. Кто-то из нас может, но не ты цветочек. Мы можем пережить родителей, друг друга, детей, но не тебя. Помнишь же, что я говорил про связанные линии судеб? Нам без тебя тут делать нечего.

Всю расслабленность от массажа как ветром сдуло и Кэйташи это определенно заметил. Одна его рука скользнула на внутреннюю сторону бедра и медленно погладила, вторая же прошлась между ягодиц, чувствительно нажав на тугое колечко.

— Не… не надо, — я сглотнула.

— Тебе это нравится, — уверенно заявил нагаасур. Ну кто бы сомневался, что он умудрился выучить меня вдоль и поперек. — К тому же лучше сначала я, чем Норайо.

— Он и не собирается! — заволновалась не на шутку.

И в ответ получила провокационное:

— Уверена?

А песню перед сном муж мне все-таки спел, если наши совместные стоны можно назвать музыкой.