– Иди, – одной рукой Нарг подтолкнул домовую, поторопив.

Другая его рука одновременно опустилась на алую кожу, вынудив выпустить волосы Флориан. Взгляд его при этом выглядел убийственно холодным: первое и одновременно последнее предупреждение.

Брр!..

Домовая спешно двинулась вперед, надеясь, что стычка с явно претендующей на многое давней знакомой отвлечет мага хотя бы на пять минут. Пройдя пару метров и оказавшись за спинами толпящихся в холле кондитерской посетителей, она и вовсе растворилась в воздухе, обратившись в духа.

И материализовалась подле замершего в отдалении хозяина. Мирт Брршшшофуу не смел приблизиться, напуганный демонстрацией пренебрежения высочайшего гостя.

– Простите, – опустившись на колено, Фло наклонила голову, как положено у домовых, испытывающих раскаяние. – Я привела сюда сильнейшего, и я очень сожалею об этом. О той обиде, что он нанес вам. Очень. Ваши сладости – лучшие!

– Ты, я чувствую, тоже любишь готовить? – с понимающим кивком посмотрев куда-то за спину явившейся перед ним спутницы архимага, улыбнулся пожилой низкорослый домашний полудух. – Не тревожься обо мне, не в его власти напрямую навредить мне. Впрочем, и тебе осталось недолго терпеть этого глупца.

– Флориан! – прежде чем домовая успела переспросить, что именитый кондитер имел в виду, рядом раздался хлесткий голос Нарга. Вероятно, он или слышал ее слова – у магов отличный, усиленный магией слух, или просто вознегодовал от ее коленопреклоненной позы. – Мы уходим!

Обхватив плечо девушки, рывком поднял ее на ноги и… тут же, прямо в помещении, распахнул портал. В следующий миг они ступили уже на пол в гостиной дома архимага. Изящное и нарядное платье Флориан мгновенно стало преображаться, меняя облик девушки. Через минуту наряд уже висел на вешалке в шкафу, а домовая «красовалась» в своем заношенном комбинезоне.

– Это была моя мать, – неожиданно, но Нарг Дорман вдруг решил внести ясность. Его ледяной тон давал понять, что он не потерпит никаких дополнительных вопросов. Впрочем, Фло и не думала их задавать. – И чтобы я никогда – ты слышишь? – никогда не видел тебя склоняющей голову перед кем-то. Ты моя домовая! Моя! Кланяться должны тебе.

– С чего бы это кому-то кланяться никчемной домовой? Фу! Как можно, это же отвратительно? – повторила она с насмешкой его собственные слова. И уже более серьезно добавила: – Мне было стыдно за поведение своего спутника. Очень стыдно! Я поступила как должно у нас. Домовые, знаешь ли, воспитаны в духе уважения к старшим!

Глаза магистра магии полыхнули ярчайшим огнем: чтобы его кто-то посмел отчитать?! Сказать подобное ему в лицо и не лишиться жизни?

Определенно назревала очередная ссора. Флориан уже приготовилась безрассудно и привычно безрезультатно указать своему хозяину на право ее народа на уважение со стороны других, пусть даже и обладающих большей силой. Но Нарг не стал привычно «играть с ней в спор», резко притянул женщину к себе и прижался к ее губам ошеломительно жарким поцелуем.

В нем была страсть, досада, неутоленный голод, обещание и даже толика растерянности. Определенно, встреча с родительницей повлияла на его настроение, выбив из колеи. Иначе все шло бы привычным путем: вспышка гнева, ссора и неизбежное примирение длиною в ночь. Неужели и она в глубине души этого желала? Ждала?..

Но когда Флориан распахнула невольно прикрывшиеся от удовольствия глаза, обнаружила себя в одиночестве стоящей в хозяйской спальне. Нарг перенес ее сюда, а сам остался внизу.

«Значит, демоническая кровь…» – с пониманием, чувствуя, как кружится голова и подрагивают ноги от одного лишь поцелуя мага, мысленно протянула Фло.

Прежде ее хозяин ни разу не упоминал о своей семье.

Упрямо вздернув подбородок, домовая выскочила из комнаты, метнувшись в свою спальню. Располагаться по собственному желанию в его комнате женщина не желала, безмолвно и упрямо сопротивляясь очевидной, с точки зрения мага, ее принадлежности ему.

Но она не сомневалась, что Нарг, увы, обязательно переместит ее назад. Устроившись под одеялом, блаженно потянулась, чувствуя сильную усталость. Сон подступил мгновенно. А когда Флориан открыла глаза следующим утром, то осознала две вещи: Нарг ее не потревожил этой ночью, а еще… все изменилось!

«Так вот что подразумевал мирт Брршшшофуу».