— Так просто!? — хохотал герцог. — Жертва над сердцем — и наш мальчик получит новую жизнь?! Что ж… я…
Мы все замерли, ожидая, чем закончит Виньялли, ведь его смех не был радостным. В нем слышалась боль. Так смеется обреченный, потерявший надежду. Смеется в лицо своей судьбе.
В этот момент мне хотелось как-то согреть, утешить этого сильного, жесткого, неоднозначного человека. Он натворил много нехороших дел. Но теперь в его смехе слышалось такое, что, казалось, эта боль, это истеричное отчаяние искупают почти все. Говорят же, что страдания могут покрыть многие грехи. Страдания… или жертва, их приносящая?
Смех Виньялли затих так же резко, как начался.
— Я помогу вам, — сказал он спокойно. — Я подтверждаю — сердце ваше. Мы можем вернуть Рокарда с его помощью, если не один я принесу жертву крови…
Девочка внимательно посмотрела в его лицо и спросила своим взрослым голосом
— резко и быстро:
— Почему ты идешь на это? Всю жизнь ты хотел вернуть ее…
— Я и сейчас хотел бы этого, — ответил герцог горько. — Я и сейчас готов на все, чтобы снова увидеть ее — в любом теле, любую… Старую, молодую, глупую или умную… Такую, как была, или изменившуюся. Даже образ нашей Аленор не затмил моих чувств до конца, когда я был ослеплен Повелительницей. Но… Я прожил большую часть жизни в разлуке с ней. И я… знаю, какой ад ждет этих женщин, если они потеряют одного или обоих своих драконов. Нет… я не пойду на это. Это пытка и для самих драконов… Я знаю толк в пытках, — он жестко усмехнулся. — И подвергать подобному, пожалуй, не буду даже я. Да и нужно же попробовать в жизни что-то другое… — закончил он странной фразой. — Я жертвую сердцем дракона ради этих девочек…
— Но ведь тогда твоя пытка продлится? — склонив голову на бок, спросила она.
— Станет еще хуже, ведь больше ты никогда не получишь сердце дракона.
— Я привык к пытке, — коротко бросил герцог, а по его лицу пробежала судорога.
Боль герцога — острая, резкая, словно прямо сейчас его сердце резали бритвой — ударила мне в душу. Слезы запросились на глаза. Я мягко высвободила руку из ладони Ролара. Быстро подошла и поцеловала герцога в щеку.
— Спасибо, — тихо сказала я. — Спасибо, Саворин. Что нам делать?
Герцог быстро, мимолетно обнял меня за талию, склонился и тоже поцеловал меня в щеку.
— Для тебя, девочка… — прошептал он мне. А я улыбнулась, ощущая волну ревности Ролара, пронесшуюся над полем. Какие же собственники эти драконы! — Может, я дракон? — так же тихо усмехнулся герцог. — Если мне так важны желания Повелительницы…
Он тут же отпустил меня и стал деловым, собранным, как в начале нашего знакомства.
— Итак, — сказал герцог. — У нас одно тело и два дракона в нем. Чтобы разделить их… чтобы создать новое тело из этого сердца, нам нужна жертва крови двух мужчин и двух женщин, у нас ведь два дракона, одной парой здесь не обойтись, — усмехнулся он. — Немного, пара капель от каждого. Вместе с кровью вы должны отдать что-то важное, принести жертву… — герцог на мгновение осекся, видимо, сомневаясь, как лучше объяснить.
— Что-то, что очень дорого для вас сейчас, или то, что вы могли бы иметь в будущем, но добровольно отказываетесь от этого. Что-то желаемое до самой глубины души, — пояснила девочка-судьба.
— Мы готовы, — сказал Вайрин, беря за руку Кремию.