Со вздохом старик приблизился и продолжил рассказ, теребя бачи в руках:

— Так, чего говорить-то? Живет энтот Владыка в морских глубинах, видом похож на огромадного осьминога. Время от времени корабли топит забавы ради. И есть у него подданных целая армия. В народе их восьминогами кличут. Страшные они, словно демоны: наполовину люди, а ниже пояса, осьминоги, с восемью щупальцами. Это почти, как русалки, только те наполовину рыбы, а эти, значит, как кальмары.

Эрика сама не замечала, что, подобно юнге, сидит с открытым ртом. А старик, видя ее доверчивое внимание, раздухарился и рассказывал все увлеченнее:

— У этих самых восьминогов на морском дне целый город выстроен с дворцом, в котором Владыка их, значит, и живет. И все там самоцветами да жемчугами украшено. Потчуют они его деликатесами подводными, да девиц ему в подарок с суши таскают… кхм…

Поняв, что сказал лишнего, старик умолк и уткнулся взглядом в пол. Посидев пару минут и поняв, что продолжения рассказа не будет, Эрика вздохнула и поднялась:

— Спасибо, было очень интересно. Жалко, что это все выдумки.

— И вовсе не выдумки, госпожа! — старый кок вскинулся и проговорил с неожиданным жаром. — В народе попусту болтать не станут. Это все правда, сами скоро увидите…

— Хватит девочку пугать, окаянный! — Анна не выдержала, схватила Эрику за руку и потащила прочь из кают-компании.

— Я не пугаю! — кок осмелел, воодушевленный своим рассказом. — Я правду говорю! Я тех самых восьминогов живьем видел, вот, как вас сейчас.

— Довольно! — гувернантка вскинула ладонь. — Напридумывают глупости, а потом благородным барышням головы забивают ерундой.

— А чем еще мне голову забивать? — Эрика вырвалась из мягких пальцев компаньонки. — Вышивкой и вязанием?

— Да, хоть бы и вязанием, — Анна пожала плечами с искренним недоумением. — Вам скоро замуж, а значит, и деток рожать. Малышу, что у вас народится, вещички потребуются. Вот сами бы их и связали. Но так вы же не умеете, а учиться не желаете…

Эрика страдальчески закатила глаза. В этот момент упругая волна с силой ударила в правый борт судна, и девушка едва устояла на ногах. Бригантина легла на левый борт, резко выровнялась, затем корма ее приподнялась, и корабль ухнул носом в волны. Эрика оперлась о стену, чувствуя, как на нее снова накатывает тошнота.

— Идемте в каюту, княжна. Вон, белая вся стали, как простыня, — компаньонка хлопотала вокруг девушки.

— Мне нужно на воздух, — Эрика мучительно потянула за край жесткого корсета, пытаясь освободить грудь. — Здесь душно.

И, не дав Анне возможности остановить себя, бросилась обратно на палубу.

Девушка выскочила на дек и едва не упала, поскользнувшись на мокрых досках. Небо потемнело, ветер с остервенением трепал те паруса, что матросы еще не успели подвязать. Он мгновенно взъерошил распущенные волосы девушки, залепив ей глаза. Эрика мотнула головой, попыталась убрать от лица непослушную копну, и в этот момент высокая белопенная волна плеснулась на палубу. Она ударила Эрику в ноги, девушка не удержала равновесия и упала, больно стукнувшись копчиком. Обратный ток воды потащил Эрику к борту.

Девушка ударилась плечом о борт, попыталась подняться на ноги, и это стало ее ошибкой. Следующая волна, словно языком, слизала ее в море. Последним, что Эрика увидела, падая в воду, было толстое гибкое щупальце, перевившее якорную цепь.